Вече - собрание полноправных граждан города, земли.
Купля - так в документах XIV в. именовалась покупка, приобретение
за деньги.
Духовная грамота (завещание) московского князя Семёна Ивановича.
353г.
Выход - дань с русских земель в пользу Орды.
Не всегда Москва была великим городом, не родилась она столицей.
Юность московская прошла в тиши дремучих лесов, изредка нарушаемой
лязгом оружия и шумом пожарищ. Будущей государыне городов русских
изначально предназначалась совсем иная, скромная и незавидная
участь: служить опорным пунктом на глухой окраине Владимиро-Суздальской
земли. На протяжении многих десятилетий маленький город-страж
честно исполнял воинскую службу...
ГОРОД БЕЗ ХОЗЯИНА
В XII-XIV столетиях Русь оказалась раздроблена на множество маленьких
государств. В некоторых из них правили князья, в других - вече.
Киев считался стольным городом Руси, затем в северных землях появилась
собственная столица - Владимир. По традиции великого князя, правившего
в стольном городе, воспринимали как государя всех русских земель
и княжеств. Однако на самом деле это было далеко не так. Великокняжеская
власть над всеми прочими князьями часто оказывалась призрачной,
а великокняжеский титул превращался в пустые слова, когда за ним
не стояла ратная сила. По-настоящему спокойно и уверенно мог чувствовать
себя только тот великий князь, за спиной которого стояла многочисленная
родня, укрепившаяся в богатых городах, собравшая мощные дружины,
готовая выступить с ним в союзе против любого неприятеля. Несколько
могучих княжеских коалиций вновь и вновь делили и переделивали
власть на Руси.
Москва попала в самую гущу этой борьбы. Долгое время её судьба
вплеталась едва заметной нитью в перипетиибольшой политической
игры. Город использовали как базу для накопления сил, захватывали
и отдавали ради сохранения каких-то более значимых выгод, видели
в нём ставку, которую можно разыграть для получения большего.
Деревянная крепость на Боровицком холме знавала в ту пору и позор,
и славу. Так, осенью 1177 г. рязанский князь Глеб сжёг город и
все окрестные сёла. Впоследствии Москва попала в сферу интересов
могущественного севернорусского государя - Всеволода Большое Гнездо.
Он не давал своего деревянного стража в обиду. Напротив, в 1207
г. здесь собралась великая рать - вся Северная Русь от Пскова
до Ладоги и от Новгорода Великого до Владимира послала свои полки
для большого похода в Рязанскую землю. Двумя годами позднее недалеко
от города вновь появилось вражеское войско. Но Всеволод Большое
Гнездо отправил своего сына Георгия с дружиной, и тот избавил
Москву от этой угрозы.
В XIII в. у Москвы были уже собственные князья. Один из них -
Михаил Яро-славич Хоробрит (1247-1248 гг.) -даже сумел ненадолго
захватить великокняжеский престол во Владимире. Но все они не
желали прочно обосновываться в отдалённой лесной крепости, становиться
настоящими хозяевами этой земли. Их манили большая слава и великие
завоевания. Поэтому надолго в Москве никто не задерживался...
Пока московским князем не стал Даниил - младший сын Александра
Невского.
МОСКОВСКИЙ КНЯЖЕСКИЙ ДОМ
Князь Даниил Александрович (1276- 1303 гг.) основал московскую
династию. Своей землёй он правил как рачительный хозяин, избегал
в политике рискованных шагов и постепенно расширял территорию
собственного княжества. В 90-х гг. XIII в. князь стал одной из
самых значительных фигур на доске большой политики; при этом он
не стремилсяоставить собственную маленькую столицу ради более
именитых княжений. Военно-политическую силу Даниил Александрович
черпал на московской земле.
Археологи считают, что именно он построил первый в городе белокаменный
собор, не дошедший до наших времён и не упомянутый в летописях.
В период его княжения в Москве была возведена новая, более мощная
крепость. Князь основал также Свято-Данилов монастырь, где сейчас
размещается резиденция патриарха Московского и всея Руси.
В годы княжения Даниила Александровича закладывались политическая
традиция, образ правления московского княжеского дома. Современный
историк Н. С. Борисов назвал политику первых государей московских
"тихой экспансией". Действительно, поведение Даниила
Александровича, его сыновей и внуков трудно назвать героическим.
Соседи - князья тверские - правили совсем иначе. Тверь возвысилась
первой, до Москвы, была долгое время сильнее и богаче, но силу
свою растратила в распрях и борьбе с ордынцами. В тверских государях
видно гораздо больше энергии, яркости и отваги. Совсем иное дело
- хозяева Москвы. Эти гораздо осторожнее, случайностям войны предпочитают
хитросплетения дипломатии. Они больше похожи на приказчиковбольшого
хозяйства, чем на князей-воинов. Из года в год, из десятилетия
в десятилетие династия Даниловичей упорно расширяла территорию
княжества, не брезгуя никакими средствами. Где-то дипломатией,
где-то военной силой, а где-то "куплей" они "примысливали"
землю. Если для этого требовалось стать союзниками татар, Даниловичи
становились ими; если необходимо было сражаться с ордынцами, князья
московские выходили на поле брани. Своё большое хозяйство они
берегли от вражеских набегов. Переселенцев из других земель -
от бояр ских семей до простых крестьян - наделяли землёй, старались
устроить и навсегда сделать подданными московского княжеского
дома.
Известный историк В. О. Ключевский нарисовал портрет династии
Даниловичей, ставший впоследствии знаменитым. С его лёгкой руки
привилось обыкновение считать первых московских князей людьми
серыми, заурядными, незамысловатыми "скопидомами": "Сберечь
отцовское стяжание и прибавить к нему что-нибудь новое, новую
шубку построить (приобрести. - Прим, ред.), новое сельцо прикупить
- вот на что... были обращены их правительственные помыслы...".
Но, видимо, такова и есть настоящая политика: самое действенное,
самое масштабное её движение малозаметно, растянуто во времени
и распадается на множество неярких поступков. Руси нужны были
тогда и князья-герои, и князья-хозяева. Пока одни, преисполненные
молодецкой удалью, были заняты богатырскими сечами, другие создавали
фундамент для будущей жестокой борьбы с ордынцами и в конечном
итоге победы над ними. "Тихая экспансия" Москвы оказалась
очень эффективной стратегией и позволила Даниловичам, не отвлекаясь
на удалые геройства, растить великую державу.
Самым ярким представителем этой политики считается князь Иван
Калита (1325-1340 гг.), сын Даниила Московского. Величайшей удачей
Ивана Даниловича стал его союз с Церковью. В раздробленной Руси
только она оставалась единой организацией, к тому же в условиях
междукняжеского соперничества её авторитет и духовное влияние
многократно возросли. Иван Калита построил в Москве несколько
белокаменных храмов, в том числе кремлёвские Архангельский и Успенский
соборы. В последнем погребли тело митрополита Петра, позже причисленного
к лику святых. Митрополичья резиденция из обнищавшего Владимира
переместилась в Москву. Со временем политический альянс московских
князей и митрополичьего дома, построенный усилиями Ивана Калиты,
окреп. Митрополит Алексий (1354- 1378 гг.), возведённый в сан
через много лет после смерти Ивана Даниловича, на долгое время
стал самой заметной фигурой московской политики и даже возглавлял
боярское правительство в малолетство князя Дмитрия Донского.
В 1327 г. на Русь пришла большая карательная рать ордынцев, целью
которой было подавить восстание в Твери. Иван Калита спас Москву
от очередного разгрома, но дорогой ценой: ему пришлось принять
участие в подавлении восстания. Прояви он непокорство, гореть
и Москве...
Наконец, именно Иван Данилович закрепил за Москвой великое княжение.
Это означало, что московский дом получил право на управление стольным
городом Владимиром с окрестностями и на старшинство среди всех
русских князей. Юрий, старший брат Ивана Калиты, прежде ненадолго
захватывал великое княжение, но удержать его не смог. Князь Иван
Данилович буквально "привязал" титул великих князей
к московскому дому. Преемники Калиты лишь несколько раз на непродолжительный
срок теряли его. По словам Н. С. Борисова, князь "стал бесспорным
лидером Великороссии". Ему пришлось заняться сбором "выхода"
и принять роль "вышибалы" ордынских долгов. Ровные,
хорошо отрегулированные отношения с Ордой позволили Ивану Даниловичу
на долгое время установить в русских землях мир и покой, дать
им передышку для восстановления хозяйства. Почувствовав себя хозяином
не только московским, но и общерусским, князь принялся наводить
порядок на дорогах, губя многочисленных разбойников...
Наследник Ивана Калиты, князь Семён Гордый (1340-1353 гг.), с
успехом продолжал политику отца. Страшен был его конец. В 1353
г. по Руси прошла, кося людей мертвящим дыханием своим, страшная
эпидемия чумы. Почти вся великокняжеская семья сгинула в ту пору.
Видя крушение всех помыслов, гибель собственных детей и великое
народное бедствие, умирающий 38-летний государь завещал тем, кто
выживет, не утратить надежды, не сдаться, "чтобы не престала
память родителей наших и наша, и свеча бы не угасла". То,
что строили отец его и дед, то, чем жил он сам, в последний час
оказалось важнее всего прочего. На пороге могилы он всё же нашёл
силы сказать: надо продолжить!
И свеча не угасла. Сын младшего брата Семёна Гордого - великий
князь Дмитрий Иванович (1359-1389 гг.), прозванный Донским, -
сумел использовать огромную силу, собранную несколькими поколениями
государей московских. Его княжение - время великих дел, конец
той длинной ниточки, которая свивалась незаметно на протяжении
целого столетия. Впервые при Дмитрии Донском были возведены каменные
стены кремлёвских укреплений (в 60-х гг. XIV в.). Именно они сдержали
напор литовских ратей, появившихся под Москвой и бесславно отступивших.
Именно они сберегли горожан от ордынского хана Едигея, попытавшегося
захватить Москву в 1408 г. Тверь, старинная соперница Москвы,
окончательно уступила ей первенство на Руси. Великокняжеские полки
одержали две знаменитые победы над ордынцами: в 1378 г. на реке
Боже и в 1380 г. на поле Куликовом. Дмитрий Донской первым из
московских государей начал чеканить собственную монету.
Наконец во второй половине XIV-начале XV в., при князьях Дмитрии
Донском и Василии I, Москва превратилась в одну из культурных
столиц Руси. Книг было столько, что их складывали в церквах до
самых сводов. Великие средневековые живописцы Феофан Грек и Андрей
Рублёв творили тогда в городе Даниловичей...
При Дмитрии Донском Московское княжество выросло в несколько
раз по сравнению с временами Даниила Александровича. Сказались
упорные усилия его преемников. Родоначальник Даниловичей почитал
за счастье "примыслить" и удержать Коломну да Переяславль-За-лесский.
В 1389 г. его потомок завещал своим сыновьям помимо столицы и
названных уже городов ещё и "великое княжение", т. е.
Владимирскую землю, а также Звенигород, Можайск, Дмитров, Углич,
Галич, Белоозеро и, кроме того, великое множество мелких городков,
сёл и деревень.
Эпоха Дмитрия Донского знала не одни только победы. В 1382 г.
хан Тохта-мыш обманом убедил москвичей открыть ворота Кремля и
подверг столицу княжества страшному разорению. Однако город и
на этот раз быстро восстановился.
Оставались считаные десятилетия до того момента, когда из Московского
княжества, как из бутона, расцветёт Россия. Однако прежде московский
княжеский дом должен был сдать свой последний политический "экзамен"
на внутреннюю стойкость. В 1425 г. перессорились наследники Дмитрия
Донского и Василия I. Началась война между двумя могущественными
политическими коалициями. Военные действия с перерывами растянулись
почти на три десятилетия. На одной стороне выступали вдова Василия
I Софья Витовтовна и его сын Василий II; на другой - звенигородский
князь Юрий, брат Василия I, а также его сыновья. Как будто возвращались
времена полуторавековой давности, эпоха бесконечных княжеских
усобиц.
Юрий Звенигородский вполне справедливо слыл даровитым полководцем
и политиком. Василий II - его противник - не обладал подобными
талантами, хотя и не лишён был отваги. Присутствие Василия II
в войске обрекало его сторонников на разгром. Борьба дорого стоила
князю Василию Васильевичу. Ему много раз наносили поражение, брали
в плен, даже ослепили. Да и сам он, кстати, с неменьшей жестокостью
расправлялся с врагами. В конечном итоге Василий II сумел отстоять
свою власть. Но в этом не его заслуга. Сама держава Московская,
построенная с таким трудом, поддерживала законного наследника.
Знать Москвы стояла за устоявшийся порядок и опасалась разрушения
державы. Поэтому разбитые, чуть ли не вконец уничтоженные полки
Василия II вновь пополнялись и шли в бой. Поэтому самое безнадёжное
положение оборачивалось для него триумфом. Бездарного полководца
и правителя спасла и удержала на престоле мощная государственная
машина, созданная стараниями Даниловичей.
ПОЧЕМУ ВОЗВЫСИЛАСЬ МОСКВА?
В XIII-XIV столетиях на Руси существовало немало богатых и сильных
городов. Каждый из них мог перерасти из княжеского центра в общерусскую
столицу. Да многие и претендовали на это. Великий Новгород правил
огромной страной. Тверь и Нижний Новгород неоднократно играли
роль великокняжеских столиц до тех пор, пока Москва в очередной
раз не отбирала у них это право. Такие мощные княжества, как Смоленское,
Полоцкое или Рязанское, имели реальный шанс превратиться в независимые
государства и присоединить к себе слабейших соседей. Отчего именно
Москва возвысилась и победила в двухвековом соперничестве?
Учёные по-разному отвечают на этот вопрос. Раньше чрезвычайно
популярной была гипотеза, в соответствии с которой Москва обладала
наиболее выгодным географическим положением. Богатая земля, перекрёсток
торговых путей, возможность взимать пошлины с купцов... Но прочие
княжеские центры ничуть не уступали, а некоторые даже превосходили
Москву по части благоприятной географии.
По другому предположению, московские земли были защищены от ордынских
набегов густыми лесами. Именно туда устремлялись потоки беженцев
из других русских областей, более подверженных военной напасти.
Но Тверь защищена намного лучше, да и от Орды она дальше, чем
Москва... В случае необходимости ордынцы умели добираться до самых
кремлёвских стен, и никакие леса не спасали москвичей.
Говорят также о том, что Москва поднялась, когда ослабли и перессорились
её политические противники. Воспользовалась, так сказать, благоприятным
моментом. Но XIII-XTV вв. до такой степени переполнены войнами
и междуусобными распрями, что баланс "удачных моментов",
выпадавших на долю Москвы, Твери, Нижнего и других городов, рассчитать
невероятно трудно.
Наконец, широко распространено мнение, согласно которому успех
обеспечила гибкая политика московских князей. Да, "тихая
экспансия" оказалась очень действенным средством. Но отчего
не "додумались" до неё князья ростовские? Или суздальские?
Или смоленские? Отчего иначе вели дела тверичи и белозерцы?
Вопрос о причинах возвышения Москвы до сих пор не решён окончательно.
Возможно, сработала сумма воздействий, а не что-либо одно. Кроме
того, далеко не всё в истории поддаётся научному анализу: прошлое
не та материя, с которой можно экспериментировать. В нём всегда
остаётся место загадке и чуду.
Главная