Смысл этого старинного выражения, широко употребляемого и в современном русском языке, известен всем и не вызывает никакого сомнения. Оно обозначает, что действие, о котором идет речь, производится с особой лихостью, в полную силу, мощь, в полный размах.
Именно в таком значении употреблено оно в повести Николая Васильевича Гоголя "Нос":
" - А, черт возьми! - сказал Ковалев. - Эй, извозчик, вези прямо к обер-полицмейстеру!
Ковалев сел в дрожки и только покрикивал извозчику: "Валяй во всю ивановскую!"
У Федора Михайловича Достоевского в "Скверном анекдоте": "Музыканты: две скрипки, флейта и контрабас, всего четыре человека... во всю ивановскую допиливали последнюю фигуру кадрили". В романе Дмитрия Васильевича Григоровича "Два генерала": "Пастух... спал мертвецки и храпел во всю ивановскую".
Даже по немногим примерам видно, что это выражение - универсально, может сочетаться со множеством самых разных глаголов и поэтому фактически выступает в роли своеобразной грамматической усилительной частицы. При такой роли выражение "во всю ивановскую" лишается конкретного значения и, естественно, с течением времени забывается его происхождение и первоначальное содержание.
Но как бы далеко ни зашло забвение, наступает время, когда возникает душевная потребность вернуться к корням, узнать забытое и объяснить непонятное. То же произошло и с выражением "во всю ивановскую".
Существует несколько версий объяснения этого выражения. Наиболее распространенное связывает его с Ивановской площадью Московского Кремля, где в XVII веке сосредоточились государственные учреждения: приказы, судейские службы, канцелярии различных ведомств. Поэтому она была одним из самых бойких и многолюдных мест Москвы, сюда стекались челобитчики - и московские, и со всей Руси. Тут же, на площади, была палатка, в которой специально назначенные подьячие писали просителям челобитные, составляли различные юридические акты: продажные, заемные и тому подобные. Причем эти документы имели надпись - "писаны на Ивановской площади", что служило лишним удостоверением их подлинности.
Иногда на площади "кликали клич", то есть делали какие-либо объявления. Так, в 1699 году, во время расправы Петра 1 со стрельцами-бунтовщиками, солдаты-преображенцы кликали на Ивановской площади клич, чтобы "стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы и всяких чинов люди ехали бы в Преображенское, кто хочет смотреть разных казней, как станут казнить стрельцов и казаков Яицких, а ехали б без опасения".
Поскольку клич надобно было объявлять так, чтобы слышали все на площади, то кричали очень громко, отсюда якобы и пошло выражение: "кричать во всю Ивановскую площадь".
Вторая версия. На Ивановской площади производилось также наказание приказных служителей за преступления, связанные с "воровством" в канцелярском делопроизводстве: подделку документов, лихоимство. Н.Я. Ермаков в книге "Пословицы русского народа" (СПб., 1894) пишет: "Иногда здесь (на Ивановской площади) наказывались дьяки за взятки и лихоимство; наказание это состояло в том, что их выставляли на позор, обвешанных украденными вещами: мехами, соленой рыбой и проч.; а в иных случаях еще били их нещадно кнутами и батогами, отчего они кричали во всю Ивановскую площадь".
Обе эти версии имеют существенные недостатки. Во-первых, для объявления народу царских указов, повелений и других актов государственного значения служила другая московская площадь - Красная, находящаяся против Спасских ворот. Здесь, с Лобного места обращались к москвичам цари, а также читали царские указы дьяки. Об этой роли Лобного места говорят многие иностранные путешественники, например Мейерберг, австрийский дипломат, посетивший Москву с посольством в 1661-1662 годах, пишет о нем: "Там обнародовались царские указы, и царь или боярин его обращал слово свое к народу".
С.В. Максимов - безупречный знаток русского народного языка - для опровержения версий, о которых говорено выше, прежде всего обращается к грамматике: "Кричать "во всю Ивановскую" (улицу), да хотя бы и "во всю" площадь, что примыкает к московским соборам... - нельзя. Это - не в законах живого языка: такой расстановки слов не допустит строгое и требовательное народное ухо. Можно кричать... на всю улицу... На всю, а не во всю".
Максимов предлагает свою версию, он считает, что в этой поговорке речь идет о самой известной российской колокольне - кремлевском Иване Великом и его колоколах.
Доводы Максимова хоть и не совсем убедили его современника Ивана Егоровича Забелина, являвшегося главным авторитетом в вопросах московской истории, но весьма серьезно пошатнули уверенность в правоте опровергаемого им мнения. В "Истории города Москвы" Забелин в одном из примечаний пишет об этих версиях: "В Москве, в простом народе, ходило присловье о крике - кричать во всю Ивановскую, которое может относиться если не к упомянутым кличам, то, может быть, и к колокольному звону - во-вся".
Иван Великий - старейшая московская колокольня. Первую на этом месте церковь "Иоанн святый Лествичник, иже под коло-колы" (то есть с колокольней над собственно церковью) поставил в 1340-е годы Иван Калита; при Иване III в 1505-1508 годах старую церковь разобрали и построили новую, более высокую. Во времена Ивана Грозного на колокольне - тогда ее называли Иван святый - уже было много колоколов. Опричник-немец Генрих Штаден пишет о ней: "Посреди Кремля стоит церковь с круглой красной (кирпичной) башней, на этой башне висят все большие колокола, что великий князь привез из Лифляндии".
Колокольня служила также и сторожевой наблюдательной башней, поскольку опасность нашествия врагов с юга и запада еще оставалась.
Царь Борис Годунов повелел надстроить - "надделати верх выше первого и позлати" - колокольню Ивана Лествичника, что и было осуществлено в 1598-1600 годы. Надстроены были два яруса и купол, что еще более выделило колокольню из всех кремлевских построек, превознеся над ними ее золотую главу. Под главой, опоясывая барабан, шла надпись славянской вязью, в которой, как писал один современник, Борис Годунов "обозначил свое имя, положив его как некое чудо на подставке,
чтобы всякий мог, смотря, прочитать крупные буквы, как будто имея их у себя в руках". После смерти царя Бориса и убийства его сына и наследника Федора надпись замазали. Петр 1 приказал ее возобновить. Надпись сохранилась до сих пор. Кроме сведений об одном из эпизодов истории колокольни, она приоткрывает заветнейшую мечту Бориса - быть основателем новой династии: "Изволением святыя Троицы, повелением великого господаря и великого князя Бориса Федоровича всея Руси самодержца и сына его благоверного великого господаря царевича князя Федора Борисовича всея Руси сий Храм совершен и позлащен во второе лето господарства их".
После надстройки колокольня Иван святый стала называться Иваном Великим. На сделанном около 1605 года и изданном в Амстердаме плане Кремля, на котором колокольня показана уже надстроенной, ее изображение снабжено подписью (на латинском языке): "Иван Великий; большой храм св. Иоанна, крыша башни которого позолочена и башня изобилует колоколами".
Главная