Чехов с большой любовью относился к В. А.*, поэтому он часто бывал у нас в доме. Я также встречала Чехова у Лаврова1 и Тихомирова2 на журфиксах.
Когда А. П. бывал у нас с кем-нибудь из литературного мира: с Потапенко, Эртелем, Короленко и др., он был оживлен - много говорил и порою спорил; так, я помню, какой оживленный спор он вел с А. И. Эртелем3 (вопрос касался психологии преступника). А. П. так горячился и так сильно отстаивал свои положения и взгляды, указывал на не <...> доводов А. И. Эртеля, что становился совершенно неузнаваемым. Совершенно иное впечатление производил А. П. Чехов на вечерах (журфиксах), где собиралось большое общество. Он как будто уходил в самого себя. Он все время молчал и смотрел куда-то вдаль; казалось, что он смотрит поверх нас и никого не видит, настолько он (был) углублен в свои собственные мысли. Как-то Лавров на одном из своих журфиксов хотел привлечь А. П. в компанию молодых дам: он взял его под руку и притащил в гостиную, где находилось много молодых интересных женщин, и просил А. П. Занят(ь) их, но Чехов мгновенно куда-то исчез из глаз женского общества и появился только к ужину. С отдельными женщинами он любил беседовать, и я его часто видела с Мизиновой, подругой М. П. Чеховой, или с какой-либо близко знакомой дамой, с которой он проводил время за обедом или сидя где-нибудь в стороне от большой публики. Он также часто приезжал на наши журфиксы в сопровождении Мизиновой и своей сестры М. П. Нужно сказать, что Л. С. Мизинова была очень красивой девушкой. У нее были большие темно-серые глаза с поволокой, правильные черты лица, бледно-матовый цвет кожи, прекрасные каштанового цвета волосы, которые волнисто и пышно лежали вокруг ее головы. Нам всем казалось, что А. П. был неравнодушен к молодой девушке. Его внимательное и слишком заботливое отношение порою выдавало его чувство к ней. Слышна была даже следующая версия по поводу А. П.: указывали, что между А. П. и его сестрою М. П. существовала такая глубокая дружба, что они дали друг другу слово не соединять свою судьбу ни с кем. А. П. не был последователен в своем слове и влюбился, а затем и женился на артистке О. Л. Книппер. Женщины очень увлекались А. П. Чеховым. Приходилось наблюдать довольно комические сцены - когда несколько дам ждали своей очереди, чтобы поговорить с Чеховым, как это бывало в доме Д. И. Тихомирова.
Держался А. П. очень просто, и молодежь часто обращалась к нему со всевозможными вопросами, на которые он отвечал или серьезным тоном, или в шутливой форме.
Так однажды кто-то из молодых девушек обратился к нему со следующим вопросом после того, как им были написаны "Чайка" и "Вишневый сад": "Почему, А. П., пишете вы все грустные вещи?" На этот вопрос А. П. отвечал в шутливой форме следующее: "Пусть другие пишут вам более веселые вещи, да вот Шабельская пишет веселенькие повести, вы их и читайте, а я не могу писать иначе". А. П. был в высшей степени чутким и добрым человеком. Однажды он обедал у нас вместе с другими писателями. Я сильно волновалась во время обеда, не зная, удачно и вкусно ли приготовлен обед.
А. П., заметивши мое смущение (он сидел недалеко от меня), стал отвлекать мои мысли в другую сторону: он говорил о своей рыбной ловле, о своем имении под Москвой, рассказывал, как он разводит фруктовый сад и огород, и т.д. Он был большим любителем деревенской жизни и в особенности любил рыбную ловлю. Приехав к нам на дачу, он немедленно отправился на Москву-реку, близ которой стояла наша дачка, и просидел с моим подростком-сыном Владимиром до самого обеда за рыбной ловлею. Когда В. А. Гольцев купил клочок земли на Москве-реке, где он отдыхал от тяжелой московской работы и разводил маленький огород и фруктовый садик, то Чехов давал ему указания насчет хозяйства и даже прислал ему в подарок небольшой плужок. А И. Эргель прислал В. А. лошадь под именем Цензор, любимая лошадь моих детей. Приведу письмо А П. к В. А. по поводу присылки ему плужка для начала сельской работы. "8 марта 1893 года. Мелихово. Timeo Danaos et dona ferentes**
Липгарт и К° вышлют плуг 20-го марта на Шолковку, а накладную принесет Вам рассыльный в редакцию.
Le moution*** прыгает. Если бы я жил около Шолковки, то подарил бы Вам еще борону, соху, телегу, гуся мужеска пола, дворняжку и вишневых деревьев. Не забудьте заказать себе в Москве водовозку, а то около Шолковки с Вас сдерут. Железные лопаты и вообще инструменты у Линдемана на Мясницкой. Высокие сапоги и кожаное пальто у Пихлау на Петровке - обязательно. Без беговых дрожек нельзя быть вполне счастливым. Одним словом, придется вам вывалить из кармана тысчонки полторы на то да на се, окромя прочего. Плужок очень хорош.
Если В(укол) М(ихайлович) купит имение, то и ему подарю такой же. Ваш А. Чехов"4.
На это письмо В. А. отозвался ему следующим письмом: "Дорогой Антон Павлович, получал ли кто-либо подарок с таким эпиграфом, с каким я от Вас? Начиналось ли чье-либо хозяйство и домоводство с плужка, когда нет еще дома и стоит один лес? Не доброе ли все это предзнаменование? Большое Вам спасибо. От всей души желаю Вам светло встретить светлый праздник. Крепко жму Вашу руку, искренно преданный Вам В. Гольцев"5.
Чехов очень любил русскую природу. С каким увлечением он рассказывал всегда о житье в своем именьи; как приветливо принимал всех гостей, приезжающих к нему, и был бесконечно любезным хозяином. Вообще мне казалось, что Чехов любил русскую деревню и ее природу больше, чем крымскую, южную, в которой ему пришлось поселиться в конце его жизни. Мать А. П. Е. Я. передавала мне, как А. П. тосковал в одиночестве в Крыму. "Целыми ночами, - говорила она, - он не спал и все ходил взад и вперед по комнате". Она, взволнованная этим, часто обращалась к нему со следующим вопросом: "Антоша, почему ты не спишь?" Он, желая ее успокоить, отвечал ей по обыкновению: "Не беспокойтесь, мама, что-то не спится, а Вы лучше ложитесь и усните".
Все приезжающие в Крым и в Ялту обязательно посещают дачу Чехова. Мне также пришлось быть в ней и навестить сестру Чехова Марью Павловну и посмотреть последнее убежище Антона Павловича. Все сохраняется в его доме в таком же порядке, как было при его жизни. Его кабинет с портретами любимых и близких людей отличается своею красотою и уютом. Марья Пав. так бережет и ценит все предметы, любимые ее братом, такую чистоту и порядок сохраняет в его доме, что не верится, что А. П. давно нет на свете: кажется, он куда-то временно уехал, а не покинул свой дом навсегда.
Много красивых деревьев окружает дом Чехова. Все насаждения в саду А. П., по-видимому, сделаны его рукою. Широкий вид на море с террасы поражает своею красотою. Эта терраса была, вероятно, любимым местом Чехова, где он отдыхал от тяжелых и печальных дум во время болезни и одиночества.