Об этом горестном событии рассказывает "Повесть о Московском взятии от царя Тохтамыша". Описывая разорение Москвы, автор повести вспоминает, какова была Москва до нашествия: "Бяше бо дотоле видети град Москва велик и чюден, и много людий в нем и всякого узорочия".
После разорения Москвы Тохтамышем Москва не сразу, но восстала из пепла: москвичи восстановили сгоревшие церкви, построили новые, а крепостные стены и так оставались нерушимы. Целое столетие они служили верной защитой городу, больше ни одно вражеское войско не смогло их преодолеть: хан Эдигей в 1409 году подошел, постоял, а на штурм не решился. "Пристроения ради градного, - сообщает летопись, - и стреляния со града". В 1439 году безуспешно осаждал Москву хан Махмет, в 1451 году - царевич Ордынский Мазовша.
Белокаменный Кремль был гордостью Руси: в "Задонщине" - поэме о Куликовском сражении - подчеркивается, что войска выступили на битву "из каменного града Москвы", и в "Сказании о Мамаевом побоище" обращается внимание на это же: "Князь же великий Дмитрий Иванович... выехоша из города каменного Москвы во все трои ворота: во Фроловские и в Никольские и в Костянтиновские"; в одной из летописей конца XIV века помещен список русских городов: "А се имена градам русским дальним и ближним", в нем перечисляются одни названия городов и только в одном случае, при имени Москвы, дано слово, характеризующее город: "Москва камен".
Таким образом появился ставший постоянным эпитет Москвы - каменная, белокаменная. Белокаменные стены Кремля в конце XV века в царствование Ивана III были заменены кирпичными. Но эпитет белокаменная не только оставался за Москвой, но с годами и веками еще более укреплялся.
Было это вызвано и народным воспоминанием о белокаменном Кремле Дмитрия Донского. Он был не только могучей крепостью, но и прекрасным памятником древнерусского зодчества.
В серии картин А.М. Васнецова, посвященных старой Москве одна из самых красивых - "Московский Кремль при Дмитрии Донском". Поддерживало эпитет также то, что в Москве и в более позднее время широко использовался белый камень, как для строительства храмов, так и в светском строительстве. Немало белокаменных построек сохранилось до настоящего времени: Грановитая палата в Кремле, Спасский собор Андроникова монастыря, колоннады Градских больниц, военного госпиталя в Лефортово, больницы имени Склифосовского на Сухаревской площади; многие здания декорированы белым камнем; белый камень использовали для фундаментов, из него сложен цоколь храма Василия Блаженного; между прочим, из мячковского камня сделаны львы на воротах Музея революции, бывшего Английского клуба, на Тверской. А как выглядела белокаменная стена Кремля, можно увидеть в подземном переходе на Варварской площади: там оставлены незакрытыми облицовкой несколько белокаменных блоков нижней части одной из башен Китайгородской стены - Варварской, сложенной из того же мячковского камня.
И вообще, светлый, белый цвет характерен для Москвы. Красно-кирпичную кремлевскую стену Ивана III почти четыре века белили, такова была традиция, безусловно рожденная не только заботой о сохранности кирпича, но и памятью о белокаменном Кремле Дмитрия Донского; таким, белым, изображен московский Кремль на живописных полотнах конца XVIII века, например, на широко известных картинах Ж. Делабарта; побеленной представлена Кремлевская стена и на картине П.П. Верещагина "Вид на Кремль", написанной в 1860 году. Белить Кремль перестали где-то в самом конце XIX века: на картине А.М. Васнецова "Московский Кремль" 1894 года стена еще светлая, а на этюде М.В. Нестерова 1897 года - уже красноватая. Но, несмотря на красный Кремль, что дало В.В. Маяковскому повод представить дореволюционную и послереволюционную Москву таким поэтическим образом:
Москва белокаменная,
Москва камнекрасная,
достаточно взглянуть на город с какой-нибудь возвышенной точки, чтобы убедиться, что главный цвет его застройки остался светлый, белый.
Главная