Временем наибольшего расцвета такого рода заведений были восьмидесятые годы. Тогда содержательницы притонов считались самыми благонамеренными в поли - тическом отношении и пользовались особым попустительством полиции, щедро ими оплачиваемой, а охранное отделение не считало их "опасными для государственного строя" и даже покровительствовало им вплоть до того, что содержатели притонов и "мельниц" попадали в охрану при царских проездах. Тогда полиция была занята только вылавливанием "неблагонадежных", революционно настроенных элементов, которых арестовывали и ссылали сотнями.
И блаженствовал трущобный мир на Грачевке и Цветном бульваре...
Я шагал в полной тишине среди туманных призраков и вдруг почувствовал какую - то странную боль в левой ноге около щиколотки; боль эта стала в конце концов настолько сильной, что заставила меня остановиться. Я оглядывался, куда бы присесть, чтоб переобуться, но скамейки нигде не было видно, а нога болела нестерпимо.
Тогда я прислонился к дереву, стянул сапог и тотчас открыл причину боли: оказалось, что мой маленький перочинный ножик провалился из кармана и сполз в сапог. Сунув ножик в карман, я стал надевать сапог и тут услышал хлюпанье по лужам и тихий разговор. Я притих за деревом. Со стороны Безымянки темнеет на фоне радужного круга от красного фонаря тихо движущаяся группа из трех обнявшихся человек.
- Заморился, отдохнем... Ни живой собаки нет...
- Эх, нюня дохлая! Ну, опускай...
Крайние в группе наклонились, бережно опуская на землю среднего.
"Пьяного ведут", - подумал я.
Успеваю рассмотреть огромную фигуру человека в поддевке, а рядом какого - то куцего, горбатого. Он качал рукой и отдувался.
- Какой здоровущий был, все руки оттянул! А здоровущий лежал плашмя в луже.
- Фокач, бросим его тут... а то в кусты рядом...
- Это у будки - то, дуроплясина! Побегут завтра лягаши по всем "хазам"...
- В трубу - то вернее, и концы в воду!
- Делать, так делать вглухую. Ну, берись! Теперь на руках можно.
Большой взял за голову, маленький - за ноги, и понесли, как бревно. Я - за ними, по траве, чтобы не слышно. Дождик перестал. Журчала вода, стекая по канавке вдоль тротуара, и с шумом падала в приемный колодец подземной Неглинки сквозь железную решетку. Вот у нее - то "труженики" остановились и бросили тело на камни.
- Поднимай решеть!
Маленький наклонился, а потом выпрямился:
- Чижало, не могу!
- Эх, рвань дохлая!
Гигант рванул и сдвинул решетку. "Эге, - сообразил я, - вот что значит: "концы в воду". Я зашевелился в кустах, затопал и гаркнул на весь бульвар:
- Сюда, ребята! Держи их!
И, вынув из кармана полицейский свисток, который на всякий случай всегда носил с собой, шляясь по трущобам, дал три резких, продолжительных свистка. Оба разбойника метнулись сначала вдоль тротуара, а потом пересекли улицу и скрылись в кустах на пустыре.
Я подбежал к лежавшему, нащупал лицо. Борода и усы бритые... Большой стройный человек. Ботинки, брюки, жилет, а белое пятно оказалось крахмальной рубахой. Я взял его руку - он шевельнул пальцами. Жив!
Я еще тройной свисток - и мне сразу откликнулись с двух разных сторон. Послышались торопливые шаги: бежал дворник из соседнего дома, а со стороны бульвара - городовой, должно быть, из будки... Я спрятался в кусты, чтобы удостовериться, увидят ли человека у решетки. Дворник бежал вдоль тротуара и прямо наткнулся на него и засвистал. Подбежал городовой... Оба наклонились к лежавшему. Я хотел выйти к ним, но опять почувствовал боль в ноге: опять провалился ножик в дырку!
И это решило дальнейшее: зря рисковать нечего, завтра узнаю.
Я знал, что эта сторона бульвара принадлежит первому участку Сретенской части, а противоположная с Безымянкой, откуда тащили тело, - второму.
На Трубной площади я взял извозчика и поехал домой. К десяти часам утра я был уже под сретенской каланчой, в кабинете пристава Ларепланда. Я с ним был хорошо знаком и не раз получал от него сведения для газет. У него была одна слабость. Бывший кантонист, десятки лет прослужил в московской полиции, дошел из городовых до участкового, получил чин коллежского асессора и был счастлив, когда его называли капитаном, хотя носил погоны гражданского ведомства.
- Капитан, я сейчас получил сведения, что сегодня ночью нашли убитого на Цветном бульваре.
- Во - первых, никакого убитого не было, а подняли пьяного, которого ограбили на Грачевке, перетащили его в мой участок и подкинули. Это уж у воров так заведено, - чтобы хлопот меньше и им и нам. Кому надо в чужом участке доискиваться! А доказать, что перетащили, нельзя. Это первое. А второе: покорнейшая к вам просьба об этом ни слова в газете не писать. Я даже протокола не составлял и дело прикончил сам. Откуда только вы узнали - диву даюсь! Этого никто, кроме поднявших городовых да потерпевшего, не знает... А он - то и просил прекратить дело. Нет, уж вы, пожалуйста, не пишите, а то меня подведете, - я и обер - полицмейстеру не доносил.
И рассказал мне Ларепланд, что ночью привезли бесчувственно пьяного, чуть не догола раздетого человека, которого подняли на мостовой, в луже.
- Сперва думали - мертвый, положили в часовню, где два тела опившихся лежали, а он зашевелился и заговорил. Сейчас - в приемный покой, отходили, а утром я с ним разговаривал. Оказался богатый немец, в конторе Вогау его брат служит. Сейчас же его вызвали, он приехал в карете и увез брата. Немец загулял, попал в притон, девки затащили, а там опоили его "малинкой", обобрали и выбросили на мой участок. Это у нас то и дело бывает... То из того ко мне подарок, то наши ребята во второй подкинут... Там капитан Капени (тоже кантонист) мой приятель, ну и прекращаем дело. Да и пользы никому нет - все по - старому будет, одни хлопоты. Хорошо, что еще жив остался - вовремя признак жизни подал!
Молодой, красивый немец... Попал в притон в нетрезвом виде, заставили его пиво пить вместе с девками. Помнит только, что все пили из стаканов, а ему поднесли в граненой кружке с металлической крышкой, а на крышке птица, - ее только он и запомнил...
Я пообещал ничего не писать об этом происшествии и, конечно, ничего не рассказал приставу о том, что видел ночью, но тогда же решил заняться исследованием Грачевки, так похожей на Хитровку, Арженовку, Хапиловку и другие трущобы, которые я не раз посещал.
Главная