Главной же их специальностью было акушерство. Уже за несколько недель беременная женщина начинала просить:
- Бабушка Анисья, ты уж не оставь меня!
- Ладно, а ты почаще в баньку приходи, это пользительно, чтобы ребенок на правильную дорогу стал. Когда надо будет, я приду!
Еще задолго до того, как Гонецкий переделал Сандуновские бани в банный дворец, А. П. Чехов любил бывать в старых Сандуновских банях, уютных, без роскоши и ненужной блестящей мишуры.
- Антон, пойдем в баню, - зовет его, бывало, брат. художник Николай, весь измазанный краской.
- Пошел бы... да боюсь... вдруг, как последний раз, помнишь, встретим Сергиенко... Я уж оделся, выхожу, а он входит. Взял меня за пуговицу и с час что - то рассказывал. Вдруг опять встретим? А я люблю Сандуны... Только кругом воздух скверный: в сухую погоду - пыль, а когда дождь - изо всех домов выкачивают нечистоты в Неглинку.
А. П. Чехову пришлось жить в одной из квартир в новом банном дворце, воздух вокруг которого был такой же, как и при старых Сандунах.
Тогда бани держал Бирюков, банный король, как его звали в Москве. Он в Москву пришел в лапотках, мальчиком, еще при Ламакиных, в бани, проработал десять лет, понастроил ряд бань, держал и Сандуновские.
А потом случилось: дом и бани оказались в закладе у миллионера - дровяника Фирсанова. А что к Фирсанову попало - пиши пропало! Фирсанов давал деньги под большие, хорошие дома - и так подведет, что уж дом обязательно очутится за ним. Много барских особняков и доходных домов сделалось его добычей. В то время, когда А. П. Чехова держал за пуговицу Сергиенко, "Сандуны" были еще только в залоге у Фирсанова, а через год перешли к нему...
Это был огромный дом казарменно - аракчеевского стиля, с барской роскошной раздевальной - создание известного архитектора двадцатых годов.
После смерти Ивана Фирсанова владетельницей бань, двадцати трех домов в Москве и подмосковного имения "Средниково", где когда - то гащивали великие писатели и поэты, оказалась его дочь Вера.
Широко и весело зажила Вера Ивановна на Пречистенке, в лучшем из своих барских особняков, перешедших к ней по наследству от отца. У нее стали бывать и золотая молодежь, и модные бонвиваны - львы столицы, и дельные люди, вплоть до крупных судейских чинов и адвокатов. Большие коммерческие дела после отца Вера Ивановна вела почти что лично.
Через посещавших ее министерских чиновников она узнавала, что надо, и умело проводила время от времени свои коммерческие дела.
Кругом нее вилась и красивая молодежь, довольствовавшаяся веселыми часами, и солидные богачи, и чиновные, и титулованные особы, охотившиеся за красотой, а главным образом за ее капиталами.
В один прекрасный день Москва ахнула:
- Вера Ивановна вышла замуж!
Ее мужем оказался гвардейский поручик, сын боевого генерала, Гонецкий. До женитьбы он часто бывал в Москве - летом на скачках, зимой на балах и обедах, но к Вере Ивановне - "ни шагу", хотя она его, через своих друзей, старалась всячески привлечь в свиту своих ухаживателей.
В числе ее друзей, которым было поручено залучить Гонецкого, оказались и его друзья. Они уверили "Верочку", что он единственный наследник старого польского магната - миллионера, что он теперь его засыплет деньгами.
Друзья добились своего! Вера Ивановна Фирсанова стала Гонецкой. После свадьбы молодые, чтобы избежать визитов, уехали в "Средниково", где муж ее совершенно очаровал тем, что предложил заняться ее делами и работать вместе с ней.
Просмотрев доходы от фирсановских домов, Гонецкий заявил:
- А вот у Хлудовых Центральные бани выстроены!
Тебе стыдно иметь сандуновские развалины; это срамит фамилию Фирсановых. Хлудовых надо перешибить! Задев "купеческое самолюбие" жены, Гонецкий указал ей и на те огромные барыши, которые приносят Центральные бани.
- Первое - это надо Сандуновские бани сделать такими, каких Москва еще не видела и не увидит. Вместо развалюхи построим дворец для бань, сделаем все по последнему слову науки, и чем больше вложим денег, тем больше будем получать доходов, а Хлудовых сведем на нет. О наших банях заговорит печать, и ты - знаменитость!
Перестройка старых бань была решена...
- Надо объявить через архитектурное общество конкурс на проекты бань, - заикнулась Вера Ивановна.
- Что? Московским архитекторам строить бани? А почему Хлудовы этого не сделали? Почему они выписали из Вены строителя... Эйбушиц, кажется? А он вовсе не из крупных архитекторов... Там есть знаменитости покрупней. С московскими архитекторами я и работать не буду. Надо создать нечто новое, великое, слить Восток и Запад в этом дворце!..
После поездки по европейским баням, от Турции до Ирландии, в дворце молодых на Пречистенке состоялось предбанное заседание сведущих людей. Все дело вел сам Гонецкий, а строил приехавший из Вены архитектор Фрейденберг.
Пользуясь постройкой бань, Гонецкий в какие - нибудь несколько месяцев обменял на банковские чеки, подписанные его женой, свои прежние долговые обязательства, которые исчезли в огне малахитового камина в кабинете "отставного ротмистра гвардии", променявшего блеск гвардейских парадов на купеческие миллионы.
Как - то в жаркий осенний день, какие иногда выпадают в сентябре, по бульвару среди детей в одних рубашонках и гуляющей публики в летних костюмах от Тверской заставы быстро и сосредоточенно шагали, не обращая ни на кого внимания, три коротеньких человека.
Их бритые лица, потные и раскрасневшиеся, выглядывали из меховых воротников теплых пальто. В правых руках у них были скаковые хлысты, в левых - маленькие саквояжи, а у одного, в серой смушковой шапке, надвинутой на брови, под мышкой узелок и банный веник. Он был немного повыше и пошире в плечах своих спутников.
Все трое - знаменитые жокеи: в смушковой шапке - Воронков, а два других - англичане: Амброз и Клейдон. Через два дня разыгрывается самый крупный приз для двухлеток, - надо сбавить вес, и они возвращаются из "грузинских" бань, где "потнялись" на полках. Теперь они быстро шагают, дойдут до Всехсвятского и разойдутся по домам: Клейдон живет на Башиловке, а другие - в скаковой слободке, при своих конюшнях.
"Грузинские" бани - любимые у жокеев и у цыган, заселяющих Живодерку. А жокеи - любимые посетители банщиков, которым платили по рублю, а главное, иногда шепнут про верненькую лошадку на ближайших скачках.
Цыгане - страшные любители скачек - тоже пользуются этими сведениями, жарясь для этого в семидесятиградусную жару, в облаке горячего пара, который нагоняют банщики для своих щедрых гостей.
Как - то один знакомый, знавший, что я изучаю москвичей, пригласил меня в гости к своему родственнику - банщику.
Банщик жил на даче в Петровском парке, а бани держал где - то на Яузе. - У него сегодня четыре именинницы: жена Софья и три дочери "погодки" Вера, Надежда и Любовь. Человек расчетливый - так всех дочерей подогнал, чтобы в один день, с матерью заодно, именины справить. Старшие две дочери гимназию кончают.
Главная