Жилой ныне дом N15 до революции был специально построен для женской гимназии Н. П. Хвостовой, происходившей из семьи либеральных профессоров истории и права Хвостовых. Председателем совета преподавателей гимназии был профессор римского права университета Вен. М. Хвостов. Квартира Хвостовых находилась в этом же доме. (На их семейном месте на Новодевичьем кладбище захоронен прах их племянника - выдающегося советского историка и педагога академика Вл. М. Хвостова.) Среди преподавателей в справочнике "Вся Москва" находим имена Ивана Никаноровича Розанова - в советские годы профессора, несравненного знатока истории русской поэзии и библиофила (его уникальная библиотека, которой могли пользоваться интересующиеся и при жизни владельца, а затем переданная в дар вдовой ученого К. А. Марцишевской Музею А. С. Пушкина на Пречистенке, и по сей день открыта для исследователей); В. Ф. Ржиги - исследователя древнерусской литературы, издававшего и изучавшего сочинения публициста времен Ивана Грозного Ивана Пересветова. Историю преподавал будущий академик В. И. Пичета, а после него живший в соседнем доме (N 13) Г. А. Новицкий, в послевоенные годы декан исторического факультета университета, заведующий существовавшей тогда кафедрой музееведения. Врачом пригласили Г. И. Россолимо, основавшего в 1911 г. на свои средства Институт детской невропатологии и психологии (в 1961 г. именем скончавшегося в 1928 г. профессора Россолимо названа улица в районе клиник близ Пироговских улиц).
После перевода Алферовской гимназии за Садовое кольцо Хвостовская гимназия стала главной школой для младшеклассниц из приарбатских интеллигентских семей: там училась правнучка Пушкина Наталья Сергеевна Шепелева (ее мать В. А. Мезенцева - дочь старшего сына поэта, упоминавшегося уже Александра Александровича), одно время писательница Наталья Петровна Кончаловская - автор книги в стихах "Наша древняя столица: картины из прошлого Москвы" (она дочь живописца П. П. Кончаловского и внучка - по матери - В. И. Сурикова, самые великие картины которого "Боярыня Морозова" и "Утро стрелецкой казни" о Москве XVII столетия). В послереволюционное время школа, естественно, стала школой и для девочек и для мальчиков. В 7-й школе, носившей одно время имя видного историка-методиста М. Н. Коваленского, обучались президент Академии наук, знаменитый "главный теоретик" нашей космонавтики М. В. Келдыш и его одноклассник Г. Н. Бабакин, руководивший затем конструированием лунохода; актер М. Названов (этот видный актер театра и кино сыграл роль князя Курбского в фильме Эйзенштейна "Иван Грозный"). О школе и своих соучениках рассказывает в видеофильме "Роман об Арбате", сделанном режиссером А. Е. Берлиным к арбатскому юбилею, писатель Евгений Долматовский. А другой выпускник, писатель Анатолий Рыбаков, избрал свою школу местом действия литературных произведений - "Кортик" (преподавателя рисования и черчения Борфеда помним и мы, школьники 1930-х годов), "Дети Арбата"...
Исчезнувший двухэтажный соседний особняк (тогда дом N 17) до революции был владением популярного московского врача В. А. Щуровского, к которому с особым доверием относился лечившийся у него А. П. Чехов. Его вызывали к Л. Толстому в Астапово в последние дни жизни писателя. В советские годы Щуровскому оставили для жилья часть второго этажа собственного дома; его приглашали лечить правящую элиту, и правительственные машины самых дорогих заграничных марок отвозили неизменно старомодно и одновременно элегантно одетого старика с тростью и в котелке для консультаций в Кремль.
В угловом с Плотниковым переулком доме (N 21/20) жил известный своими учебниками по теоретической механике не одному поколению студентов профессор Н. Н. Бухгольц. Когда в военный 1942 год решено было наградить сталинскими премиями за многолетнюю деятельность некоторых особенно видных деятелей науки, искусства и литературы, среди них был и Бухгольц. Тот же адрес имел в 1930-е годы В. В. Сахаров, с именем которого связано учение о химическом мутагенезе (процессе возникновения в организме наследственных изменений).
Небезынтересен и набор имен и круг событий, связанных с домами по четной стороне переулка. Об угловом доме N 2 (по Арбату N 37), принадлежавшем одно время актрисе Е. С. Семеновой, уже шла речь. С недавних пор стена, выходящая на Кривоарбатский переулок, в просторечии стала называться "стеной Цоя": там собираются поклонники рано погибшего Виктора Цоя - звезды отечественной рок-музыки; на стене (и даже на стенах домов противоположной стороны переулка) надписи и изображения Цоя.
А дом N 4 первых послереволюционных лет не раз упоминается - иногда со значительными подробностями - жившим там в то время в большой комнате второго этажа писателем Б. К. Зайцевым. Именно сюда приехал с ним проститься тесть, хранитель монет в коллекциях Исторического музея, крупнейший наш нумизмат А. В. Орешников.
Покинувший Россию писатель связывал свое представление о Москве прежде всего с Арбатом и его переулочьем, при описании дома Бердяевых (в Большом Власьевском переулке) и своего временного пристанища в Сивцевом Вражке: "все это недалеко от Арбата, место Москвы дворянско-литературно-художественной". В очерке "Прощание с Москвой" (вошедшем затем в книгу "Далекое") он писал: "Вспоминая московскую свою жизнь, видишь, что и началась она, и окончилась близ Арбата. На углу Спасопесковского было первое, юное наше пристанище, в этом Кривоарбатском - последнее. Вижу его теперь, через много лет, взором неравнодушным..."97. Эссеистский очерк Зайцева "Улица св. Николая" - лучшее и по глубине наблюдений и обобщения и по прелести художественной стилистики из написанного об Арбате прозой.
В том же зайцевском доме жил театральный критик и драматург Н. Д. Волков - автор сценариев знаменитых балетов, музыку к которым сочиняли Асафьев, Прокофьев, Хачатурян, а также инсценировки "Анны Карениной" для МХАТа. В конце 1930-х годов этот спектакль с Н. П. Хмелевым и А. К. Тарасовой в главных ролях вызывал необычайный интерес и особенно понравился Сталину. Женой Волкова была актриса Д. В. Зеркалова, с конца 1930-х годов игравшая на сцене Малого театра и приобретшая особую известность в роли Элизы Дулитл в "Пигмалионе" Б. Шоу.
В квартире второго этажа, принадлежавшей Волковым (возможно, что в той же обширной комнате, где ранее обитали Б. Зайцев с женой и дочерью), позже поселились режиссер и педагог Московского художественного театра Н. М. Горчаков, автор книги "Режиссерские уроки К. С. Станиславского" (переведенной на многие языки), и его молодая супруга, артистка того же театра Ангелина Иосифовна Степанова (впоследствии народная артистка СССР, Герой Социалистического Труда) из плеяды второго поколения замечательных актрис МХАТа. Она вспоминает: "Шел 1928 год... Мы с мужем жили в Кривоарбатском переулке, дом наш - одну большую комнату - друзья любили за тепло и гостеприимство. К нам часто заходили коллеги-мхатовцы, писатели, художники. Всегда находилось, чем угостить их или просто накормить обедом, ужином. Частыми гостями были в доме Марков (заведовавший литературной частью МХАТа, видный театровед. - С. Ш.), Бабель, неразлучные тогда Олеша и Катаев, художники Дмитриев и Вильямс. Заходил и замечательный актер Театра сатиры Владимир Яковлевич Хенкин, остроумный, неутомимый рассказчик. Несколько раз мы принимали у себя Всеволода Эмильевича Мейерхольда с Зинаидой Райх и обязательно подавали на закуску соленые грузди, так любимые знаменитым режиссером. Много времени проводил у нас Владимир Захарович Масс: они с мужем работали тогда над инсценировкой мелодрамы "Сестры Жерар". Владимир Захарович и познакомил нас со своим другом и соавтором Николаем Робертовичем Эрдманом и его женой Диной Воронцовой. Мы подружились и в свободное время ходили всей компанией на выставки, концерты, в теа-клуб. Было весело и интересно. Эрдман стал часто приходить к нам, приходил один, а потом стал приходить, когда я была одна... Возник роман, продлившийся ни много ни мало семь лет. Первое объяснение, запомнившееся каждому из нас, произошло на 30-летии МХАТа в 1928 году. В то время Николай Робертович был уже знаменит, его пьеса "Мандат", поставленная Мейерхольдом, имела шумный успех, вокруг заговорили о появлении талантливого драматурга. Чувство, возникшее к Эрдману, было так сильно, что заставило меня разойтись с мужем. Я переехала к подруге-актрисе..."98. Вскоре ее пригласили перебраться в особняк Калужских в Малом Власьевском переулке (о нем уже не раз упоминалось), где она прожила более года в отведенной ей отдельной комнате*.
* У В. В. Лужского - "прекрасного актера старшего поколения" (слова Степановой) - Ангелина Иосифовна чувствовала себя своей в доме. Еще прежде Степанова играла с Лужским в нескольких спектаклях. "После спектакля, - вспоминает актриса, - он обычно возвращался домой на извозчике и, зная, что я живу на Арбате, нередко подвозил меня. По дороге мы обычно обменивались впечатлениями о прошедшем спектакле, обсуждали удачи или погрешности в исполнении, реакцию публики. Когда у своего Кривоарбатского переулка я прощалась, благодарила и соскакивала с пролетки, то Василий Васильевич неизменно говорил, обращаясь к извозчику: "Ох-ох, Семен! Сколько же я денег на эту артистку просадил!!!" Семен улыбался, кивал головой, и они ехали дальше".