Мнение императрицы было хорошо известно подданным. Н.М. Карамзин в статье "Записка о московских достопамятностях" писал: "Со времен Екатерины Великой Москва прослыла республикою, - и соглашался с частичной правильностью ее высказываний: - Там, без сомнения, более свободы..."
"Вольность", "независимость" Москвы в конце XVIII века становится своеобразным литературно-политическим символом: название знаменитой антикрепостнической книги А.Н. Радищева "Путешествие из Петербурга в Москву" заключало в себе, кроме прямого, сюжетного, второй, символический смысл.
Идею свободы, независимости можно обнаружить во многих сторонах жизни и чертах характера москвичей, вплоть до московских чудачеств, которые А.С. Пушкин называет странностями: "Невинные странности москвичей, - говорит он, - были признаком их независимости".
Идея свободы самой историей была заложена и в градостроительный принцип Москвы.
После того как князь Юрий Долгорукий в середине XII века поставил на холме над рекой "град мал, древян" и назвал его по имени реки Москвой, город, естественно, начал расти и расширяться. Московские князья были заинтересованы в привлечении в город людей: ремесленников, крестьян, воинов, и поэтому призывали их отовсюду специальными грамотами и посулами.
Приходящий в Москву люд расселялся отдельными селениями по роду занятий: огородники на удобных для огородничества землях, гончары возле глины, кузнецы, оружейники и другие мастера, чье ремесло связано с огнем, возле воды, по берегам рек - так, чтобы было чем тушить ненароком вспыхнувший пожар - беду старых деревянных городов, воины - дружинники и стрельцы - возле ворот и застав. Поселяясь в городе, они получали от князя льготы или, как еще говорили, свободы от некоторых налогов, поэтому и их поселение называлось свобода, или слобода, так как в живом русском языке "в" может заменяться на "л". В каждой слободе было свое управление, конечно, права его были ограничены, поскольку слободы подчинялись общегородскому управлению, но в бытовой, культурной жизни, наконец, в планировочном, градостроительном отношении были самостоятельны. В слободах строились свои церкви, были свои лавки и базары, складывались свой быт и свои обычаи, поэтому все слободы отличались друг от друга.
С ростом города старинные слободы и деревни входили в городскую черту, становились его частью, но сложившиеся в них экономические и бытовые связи выделяли их в естественные административно-экономические районы, причем районы сохраняли свои исконные слободские названия - Гончары, Каменщики, Садовники, Зубово и т.п. До сих пор, несмотря на многочисленные слияния и разделения районов Москвы, сохраняется своеобразие отдельных местностей города: Арбатские переулки отличаются от Замоскворечья, Заяузье от Лефортова и так далее, и это стало одной из главных черт своеобразия Москвы.
М.В. Ломоносов, анализируя феномен Москвы, писал: "Москва стоит на многих горах и долинах, по которым возвышенные и униженные стены и здания многие городы представляют, которые в один соединились".
После Ломоносова многие писатели, публицисты, поэты писали о своеобразии московских районов. Вот, например, стихотворение известного поэта пушкинского времени М.А. Дмитриева "Московская жизнь":
Знаете ль вы, что Москва? -
То не город, как прочие грады,
Разве что семь городов, да с десятками сел и посадов.
В них-то что город, то норов, а в тех деревнях свой обычай.
...В нашей Москве благодатной дышит несколько жизней:
Пульс наш у каждого свой, не у всех одинако он бьется,
Всякий по-своему хочет пожить, не указ нам соседи...
Там, на Кузнецком мосту, блеск и шум, и гремят экипажи,
А за тихой Москвою-рекой заперты все ворота.
Там, на боярской Тверской, не пробил еще час привычный обеда,
А на Пресне, откушав давно, отдохнули порядком,
И кипит самовар, и сбираются на вечер гости...
А.Н. Островский в своем очерке "Записки замоскворецкого жителя" называет Замоскворечье даже не "городом", а "страной": "Страна эта... лежит прямо против Кремля, по ту сторону Москвы-реки, отчего... и называется Замоскворечье".
Может быть, самым наглядным примером слободской свободы и своеобразия, но не замкнутости является известная с XVI века Немецкая слобода (Лефортово), в которой селились иноземцы, но там же искони жили и русские, и, как повествует старый путеводитель, "все религии жили в полном согласии". При том что местность называли "немецкой слободой" и, по расхожему мнению, Петр 1 там обрел топор, которым прорубал "окно в Европу", с тем же районом связаны значительные факты русской культуры.
Здесь родился один из самых почитаемых русских святых - юродивый Василий Блаженный, родились великие русские поэты А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов, здесь сложился талант замечательного русского художника П.А. Федотова...
Принцип разумной свободы и независимости слобод в общей застройке Москвы пронизывал всю структуру города, при всем, конечно, существовавшем социальном неравенстве. Соседство дворца и лачуги воспринималось как естественное явление, и князь П.А. Вяземский писал о Москве:
Здесь чудо барские палаты
С гербом, где вписан знатный род.
Вблизи на курьих ножках хаты
И с огурцами огород...
Все это так - и тем прекрасней!
Разнообразье - красота:
Быль жизни с своеобразной басней,
Здесь хлам, там свежая мечта.
Здесь личность есть и самобытность,
Кто я, так я, не каждый мы...
То же, что отметил Вяземский в москвиче, выделив из "мы" "я", отмечают и многие другие писатели. В москвиче сильно стремление к личной независимости, самостоятельности, это качество не зависит от социальной принадлежности, поэтому-то все москвичи так держатся своих особенных привычек и воззрений, какими бы странными они ни казались окружающим. Московские предания богаты воспоминаниями о чудаках и оригиналах. Москвич стремился к частной собственности, потому что не государственная, не общественная собственность, а только частная давала независимость. В.Г. Белинский в очерке "Петербург и Москва" иронизирует: "У самого бедного москвича, если он женат, любимейшая мечта целой его жизни - когда-нибудь перестать шататься по квартирам и зажить своим домком. И вот, с горем пополам, призвав на помощь родное "авось", он покупает... пустопорожнее место в каком-нибудь захолустье и лет пять, а иногда и десять, строит домишко о трех окнах... И наконец наступает вожделенный день переезда в собственный дом; домишко плох, да зато свой... Таких домишек в Москве неисчислимое множество".
Личная независимость естественно порождает в человеке чувство самоуважения и уважение к нему со стороны других. Белинский отмечал, что эти самые "домишки о трех окнах" "попадаются даже на лучших улицах Москвы, между лучшими домами, так же как хорошие (то есть каменные в два и три этажа. - В.М.) попадаются в самых отдаленных и плохих улицах, между такими домишками".
Москва как город складывалась и развивалась под воздействием и по нравственным принципам свободного гражданского общежития, духовности и сопутствующего им житейского здравого смысла.
Планировка кварталов, направление улиц и переулков определились их общественной необходимостью и рельефом местности; при строительстве учитывались интересы соседей - ближних, уличных, всей слободы, и в то же время каждый строился, как ему удобнее и сообразуясь со своими средствами. При таком естественном развитии укреплялась традиция сосуществования и преемственности, удачные, удобные для людей улицы и переулки оставались на века. Город жил, строился и перестраивался, но при этом обязательно учитывались приобретения прошлого. "Москва строилась веками", - утверждает пословица.
Главная