Далее А.Ф. Родин формулирует принципы, по которым должно идти наименование и переименование улиц. Сначала следуют общие принципы:
"Название каждой улицы Москвы, где сочетаются и современность и древность, является (вернее, должно быть) ЧЕРТОЧКОЙ К БИОГРАФИИ ВЕЛИКОГО ГОРОДА. Эта идея - связь названия каждой улицы с признаками города, его прошлой историей, его современностью - должна лежать в основе нашего подхода при решении поставленного вопроса.
В интересах населения названия должны быть УСТОЙЧИВЫМИ, не носить временного характера, их нельзя переименовывать.
Названия улиц должны быть ИНДИВИДУАЛЬНЫ, НЕПОВТОРИМЫ. (Не допускаются не только одинаковые, но и близкие по звучанию названия, например, Дмитриевский пер. (в районе Остоженки, новое название), Дмитровский пер. (в районе Петровки), Дмитровский проезд (в районе Дмитровского шоссе)".
Собственно говоря, эти три пункта исчерпывают суть топонимического названия, в котором идеологическая сторона является привнесенным элементом. К сожалению, эти три принципа до сих пор остаются не понятыми городскими властями и нарушаются до сих пор.
Доклад Родина и последующее обсуждение его имели своим результатом то, что от имени московского отделения Географического общества было отправлено А.М. Пегову письмо с просьбой и предложением возвратить некоторые старые названия: Старая Басманная, Земляной вал, Остоженка, Поварская, Садовническая, Театральная площадь. Письмо осталось без ответа.
Между тем, чтобы приостановить процесс переименования, А. Ф. Родин предложил "установить список московских улиц с названиями, подлежащими государственной охране ("заповедных"), как культурно-исторических памятников Москвы, и не подлежащих в дальнейшем переименованию, причем предполагается утверждение списка в Том же порядке, в каком Советское правительство утверждает принятие на охрану памятников истории, культуры, искусства, народного быта". (Доклад в Географическом обществе 13 мая 1963 г.)
Доклады А.Ф. Родина, кроме того, что они имеют исторический интерес, представляют ценность и для современности, потому что сохраняющиеся в них положения и принципы остаются актуальными до сих пор.
Заседания 1962-1963 годов в топонимической комиссии Географического общества всколыхнули общественность. Тема московских названий проникла в печать. "Литературная газета" в номере от 26 октября 1965 года поместила статью В. Бушина "Кому мешал Теплый переулок?", в которой автор выступал за сохранение исторических названий и возвращение их переименованным городам и улицам. Полемика с ним пошла по формуле "сам дурак", среди отповедей, прочитанных ему защитниками советских идейных названий, самая остроумная (в "Московской правде") звучала так: "Кому мешал Теплый переулок, спрашиваете вы, тов. Бушин? А кому мешает Люсиновская улица? Кому помешала улица Тимура Фрунзе?" Полемика, вызванная статьей В. Бушина, отшумела и затихла, но проблема осталась.
Александр Феоктистович Родин скончался в 1963 году. Но московское отделение Географического общества продолжало регулярно ставить и обсуждать на своих заседаниях проблемы московской топонимики, которыми горячо занялся секретарь Общества Юрий Константинович Ефремов - в настоящее время самый крупный специалист по названиям, или, как он больше любит говорить, именам московских улиц.
Ефремов много лет спустя рассказывал, что на него очень сильно повлияли позиция и выступления А.Ф. Родина, который, как говорил Ефремов, "в Географическом обществе начал движение сопротивления против переименований". Но, думается, что причина коренилась и в самом Юрии Константиновиче: в том, что он - поэт, поэтому любовь к слову, к словесному искусству (а топонимы - это жанр словесного творчества) заложена в нем от природы, и еще, конечно, в его любви к Москве, к московской старине. Еще в 1933 году им было написано стихотворение "Никола-Большой Крест". Ефремов был свидетелем сноса этой известной в Москве церкви.
Вчера была церковь. Горда, пятиглава.
Лазурные купы цвели на углах.
Не сдавшие золота для переплава,
Жглись россыпи звездные на куполах.
А нынче - Ходынка... На зрелища скупы
Недели и месяцы будничных дел.
А кто-то на царственный звездчатый купол
Петлю четвертного аркана надел.
Арканный канат доконает, каналья.
А купол уступит, округл, полногруд...
Натянуты лица. Теснили и гнали,
Нет, снова теснимся у каменных груд...
...Корежа. Ломая. Кроша. Подрубая -
Бьют кирки и ломы, грязнят и казнят.
О, как застонала глава голубая!
Как больно ей стало! Натянут канат,
Еще раз! - Глава подалась, пошатнулась,
Качнулся сияющий золотом крест,
И треск, словно вопль, прокатился вдоль улиц,
И эхо ответ прорыдало окрест.
И выдрана с корнем, оторвана с мясом,
Обрушилась навзничь немая глава,
И-ах!- пронеслось по напрягшимся массам,
Услышавшим боль и забывшим слова...
Конечно, эти стихи писались "в стол" и даже в самый дальний, укромный его угол, но главное, что писались.
В последующие - с начала шестидесятых годов - три десятилетия и до настоящего времени Ю.К. Ефремов становится главной фигурой среди защитников самобытности и красоты московских названий, он был введен в состав Комиссии Моссовета по наименованию улиц.
Ефремову удалось осуществить кое-что из того, о чем мечтал А.Ф. Родин: удалось не допустить полного превращения списка улиц Москвы в дубликат инвентаризационной книги престижного Новодевичьего кладбища; он составил "Красную книгу" заповедных московских названий, которая была опубликована в 1988 году; наконец, под его общей редакцией в 1972 году издан (и с тех пор пять раз переиздан) самый полный на настоящее время справочник "Имена московских улиц", в котором он принял большое участие и как автор.
С началом горбачевской "перестройки" коммунистическая партия под дамокловым мечом неизбежного краха партийно-командной государственной системы вынуждена была что-то из отобранного ею у народа ему вернуть. Она возвратила народу не представлявшие для нее самой существенной ценности духовные сокровища: книги запрещенных писателей, религию, историю и даже право знать и обсуждать преступления покойных коммунистических вождей. На фоне этой акции, конечно, следовало ожидать и нового всплеска интереса к "репрессированным" топонимам, и он действительно возник в 1985 году.
На этот раз центром возмущения топонимической деятельности Моссовета стал Совет по литмузеям, памятникам истории и культуры московского отделения Союза писателей. Объявленное заседание на тему "Имена московских улиц" собрало неожиданно много народу, и страсти, кипевшие на нем, критика Моссовета были столь громки, что попали на страницы газет.
Присутствовавшие припомнили многие московские названия - плоды чиновничьего топонимического творчества, вроде улиц Мосвокстроя и Моснефтекип, Верхний Трикотажный проезд и Нижний Трикотажный проезд, уже хрестоматийные 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю улицы 8 марта. Продемонстрировали типичные топонимические разговоры москвичей вроде такого: - На восемнадцать-двенадцать сходите? - А это у Филев? - Нет, это за Гречкой. - А, выхожу...
Надо ли объяснять москвичам, что пассажиры автобуса имели в виду улицу 1812-го года, станцию "Фили" и проспект маршала Гречко?
Главная