Но несмотря ни на что "Московская правда" - орган МГК КПСС - продолжала свой курс и опубликовала статью под таким хлестким и с ее точки зрения долженствующим поднять в обществе бурю возмущения заголовком: "Кого манит Коровий вал?" (Так называлась с XVII - XVIII веков часть Земляного вала, где находился общемосковский Скотопригонный двор - базар, на котором москвичи покупали скотину, в основном коров, - переименованный в честь "члена Замоскворецкого и Центрального штабов Красной гвардии" тов. Добрынина.) Статья, собственно, повторяла все то, что уже было высказано московской коммунистической журналистикой, в частности "Московской правдой", прежде. Автор выстраивает аргументацию по старой форме 1930-х годов. Тут есть политический донос: "Что стоит за столь массовой и поспешной "реабилитацией московской старины"? Не только, уверен, любовь к этой старине, стремление сберечь наследие для потомков. Тут видится влияние политики". Далее автор, отрекаясь от отдельных героев советской истории, согласен "с изъятием из обращения" имен Жданова, Калинина, Суслова "и прочих деятелей такого же толка", но не уверен, надо ли "изъять" имена Дзержинского, Куйбышева, Кирова, Фрунзе. Появляется и новый - вкусовой - аргумент: "Мне бы, к примеру, хотелось посмотреть на тех, кто согласен жить отныне не на Добрынинской улице, а на Коровьем валу..." Вот такой пафос.
Интеллектуальное и гражданское убожество, а также "политика" аргументов статьи "Кого манит Коровий вал?" особенно видны на фоне размышлений Дмитрия Сергеевича Лихачева.
Надобно отметить, что число противников возвращения исконных имен городам и улицам становится все меньше и меньше, да и возражения их уже не звучат так категорично. Старые московские названия входят в быт достаточно легко и быстро: если Воздвиженку пока еще и называют порой проспектом Калинина (название возвращено в 1990 году), то Метростроевскую, которой старое название возвращено в 1986 году, именуют только Остоженкой.
Однако властные структуры Москвы, которых, по выражению Ю.К. Ефремова, Комиссия по наименованию долгие десятилетия пыталась "просвещать" и "воспитывать", оказались трудновоспитуемыми. Несмотря на простоту основополагающих принципов московской топонимики, которые своим долгим существованием, историей и практикой показали и доказали свою непреложность и целесообразность, эти структуры все же остаются зараженными вирусом "партийных" идей: рецидивы большевистской болезни дали себя знать в одно и то же время с массовыми возвращениями исторических названий московских улиц в 1990 и 1991 годах.
В 1990 году Президиум Моссовета испытанным большевистским волевым способом, несмотря на протесты комиссии, присвоил площади у станции метро "Беляево" имя Мартина Лютера Кинга "с учетом выдающихся заслуг американского священника и общественного деятеля в защите прав человека и достижения взаимопонимания между народами". Подоплека этого присвоения была по-советски проста: очень высокий московский чин, будучи за границей, расчувствовавшись от оказанного гостеприимства, решил отблагодарить хозяев таким образом - наградить улицей. Такова же механика происхождения и другого названия - площади Шарля де Голля. (Кстати, Никита Богословский в марте 1990 года в "Открытом письме новому председателю Моссовета", о котором говорилось выше, к сведению адресата сообщает: "В Париже знаменитую площадь Этуаль ("Звезда") несколько лет назад переименовали в площадь Шарля де Голля. Не привилось. Парижане не приняли этого решения. Называли только по-старому. И, кажется, уже теперь официально вернули прежнее имя".)
В 1990 году началась активная кампания по "увековечению" имени А.Д. Сахарова - в названии московской улицы.
В апреле в "Вечерней Москве" было напечатано интервью первого заместителя председателя Моссовета С.Б. Станкевича, в котором он коснулся и проблем московской топонимики: "Думаю, что не обойтись и без пересмотра существующих названий некоторых улиц, площадей. Общее направление у нас будет, конечно, на восстановление исторических наименований. Но первое мы хотели сделать сразу: есть идея переименовать улицу Пельше в улицу академика Сахарова. Она ведет к Востряковскому кладбищу, где похоронен Андрей Дмитриевич. И переименование это носит символический характер". (Увы! - подобное "символическое" переименование в истории советской столицы было": в память о том, что гроб с телом покойного "выдающегося деятеля коммунистической партии и советского государства" С.М. Кирова с Ленинградского вокзала пронесли по Мясницкой улице, ее приказано было переименовать в улицу Кирова.) "Союз демократических сил имени АД. Сахарова" требовал переименовать в честь академика проспект Калинина или площадь 50-летия Октября (Манежную), звучало также предложение назвать проспектом Сахарова шоссе Энтузиастов.
В конце концов президиум Моссовета (опять-таки вопреки мнению комиссии) принял решение о переименовании Новокировского проспекта в проспект академика Сахарова.
Восемь месяцев спустя газета "Куранты" напечатала информацию "Проспект Андрея Сахарова", предварив ее такой редакционной врезкой: "Из 189 опрошенных лишь двое знали, что бывшая Домниковка, затем улица Маши Порываевой, затем Новокировский проспект теперь называется проспект Андрея Сахарова". (Корреспонденты сами также продемонстрировали незнание точного названия этого, говоря официальным языком, "городского проезда": не "Андрея Сахарова", а "академика Сахарова", что для московско-советской топонимики очень существенно, поскольку звание в ней несет номинативную функцию и не дает спутать, например, улицу актрисы Ермоловой с улицей генерала Ермолова.)
Местная жительница Е. Бывшева, рассказывают корреспонденты, "посетовала, что в троллейбусе объявляют остановку не "проспект Сахарова", а "Новокировский проспект", все тоже так говорят, так привилось, а табличек на домах с новым названием нет. (Впрочем, табличек с названием "Новокировский проспект" на домах тоже нет и не было, так что дело не в табличках.)
Ответы остальных респондентов-москвичей распределились следующим образом: "38,5 процента сказали, что находятся на Новокировском проспекте; 31,3 процента - на улице М. Порываевой; 28,1 процента просто не знали названия улицы" - такой итог получили корреспонденты, опрашивая москвичей. Ответы немосквичей продемонстрировали то же самое положение: "72,2 процента иногородних не смогли ответить на вопрос о названии улицы; 11,5 процента назвали ее именем М. Порываевой; 10,3 процента вспомнили 0 Новокировском, а Сахарова, само собой, не назвал никто". При всем этом, отмечают корреспонденты "Курантов", все опрошенные относятся к Сахарову положительно и с уважением.
Ни Сахаров, ни таблички не виноваты в неудавшемся "увековечении", потому что наименование проспекта Новокировским произошло как естественный процесс образования топонимического названия, редчайший случай в советской топонимике.
Предшественница проспекта академика Сахарова - Домниковская улица получила свое название на грани XVII - XVIII веков, когда тут был двор думного дьяка Домнина. О древности этого названия говорит то, что еще задолго до революции оно обкаталось в живой московской речи и приобрело народную форму на -ка (Покровка, Маросейка, Воздвиженка, Полянка и т.д.), ее иначе и не называли как Домниковка. В 1962 году улицу переименовали в честь комсомолки-партизанки Маши Порываевой, погибшей в 1942 году.
Главная