Сложность его проектирования заключается в необходимости получения лаконичной и вместе с тем емкой композиции, совмещающей национальные традиции древней столицы и одновременно отражающей первую в мире столицу социалистического государства, город-герой Москву.
В простых и лаконичных символах должны найти отражение характерные черты, присущие только городу Москве.
Композиция герба должна основываться на эмблематике, несущей в себе элементы старой традиции и элементы новых традиций первых революционных гербов Советского Союза". На конкурс поступило 177 проектов.
Большинство из них предлагало гербы с новой - социалистической - символикой: красная звезда, серп и молот, Останкинская телевизионная башня, Мавзолей Ленина, горящий факел, голубь мира, восходящее солнце и другие подобные эмблемы на фоне или с элементами зубчатой кремлевской стены как "характерной черты, присущей только городу Москве".
Но при этом довольно значительное количество проектов включало в себя изображение всадника, имеющего своим образцом дореволюционный герб Москвы. Некоторые повторяли рисунок прежнего герба, некоторые были стилизованными перерисовками, на некоторых всадник был облачен в русские доспехи, шлем с шишаком, на одном имел облик красного конника-трубача с развернутым знаменем в руке. (Но, кажется, ни один из них не повторял рисунка фон Эндена.)
Жюри конкурса ни одному из проектов не присудило премии (в условиях их было заявлено три: 1-я, 2-я, 3-я).
Подводя итоги, член жюри архитектор Н.М. Щепетильников отметил: "Возможным выражением многовековой истории Москвы может быть и древний всадник, олицетворяющий Победу. (Устроители конкурса отрицали, что в московском гербе изображен святой Георгий Победоносец. - В.М.) Наряду с этим жюри считает, что перед участниками конкурса стояла задача отыскать новые символы, могущие выразить идеи и значимость современной Москвы. Однако ни в одном из представленных проектов целостного решения всей задачи дано не было".
Все же пять работ были отмечены поощрительными премиями, и было решено продолжить дальнейшую разработку герба.
Все пять отмеченных проектов герба Москвы включали в себя изображение "древнего всадника".
Вновь возник вопрос о гербе Москвы в 1992 году. Депутат Моссовета художник Константин Иванов (рассказывает корреспондент газеты "Московский комсомолец" С. Рогожин в номере от 3 сентября 1994 года) "без всяких на то поручений, заказов и проч. пришел к своему начальству, принес эскизы и предложил на их основе восстановить старый герб с изображением Георгия Победоносца". Поиски рисунка герба К. Ивановым были, прежде всего, художественными: "Художник Иванов... взялся за дело. Коня под Георгием собственными руками вертел и вправо и влево. Кольчугу Победоносца менял на латы. Дракона (змия, стало быть) колол разными видами пик".
В результате рисунок К. Иванова оказался наиболее близок к варианту герба петровского времени с возвращением в некоторых деталях (обнаженная голова, положение рук Георгия) к более древнему, традиционному изображению.
Но этот вариант московского герба, получивший сразу широкое распространение, печатавшийся на страницах периодики (например, в газете "Куранты" - на каждой странице), не получил официального утверждения. Более того, он был раскритикован специалистами. Основной упрек художнику заключался в том, что-де "святой Георгий - человек в общем-то военный, изображен без шлема". (Хотя традиционное иконописное изображение Георгия в сюжете "чудо о змие" с обнаженной головой содержит важную и глубокую мысль: святого защищает не шлем, а его святость.)
Художника вынудили вернуться к "сочинению" подполковника фон Эндена, высочайше утвержденному 20 декабря 1781 года. К сожалению, из всех "высочайше утвержденных" был выбран наименее удачный.
В распоряжении мэра Москвы от 23 ноября 1993 года "О восстановлении исторического герба города Москвы" говорится: "Настоящий Герб воссоздан на основе иконографического сюжета Чуда Георгия о змие и изображения его на печатях, монетах, княжеских и царских гербах Древней Руси". Но с большим основанием об этом гербе можно сказать, что он - продукт забвения и пренебрежения к древним образцам.
А.Б. Лакиер, проанализировав московскую эмблему допетровской эпохи, определил границы фантазии художника в работе над гербом Москвы:
"Одежда всадника в московском гербе изменялась, смотря по тому, как на него смотрели: он был в шишаке, если в нем видели воина, который колол копьем змия, или в Мономаховой короне, каким он изображен на печатях царя Михаила Федоровича, ибо представлял самого великого князя, или же в короне княжеской на печатях царя Алексея Михайловича. Иногда, хотя и реже, всадник в государственном гербе представлялся с обнаженною головою.
Неизменным остается положение его: он поражает дракона копьем. Художнику было предоставлено только изобразить большую или меньшую, так сказать, степень поражения: то копье только вонзилось в животное, то оно пронзило его, то змей как бы жалит коня в ногу, то конь давит дракона в саму грудь и т.д.
Епанча на всаднике всегда представляется развевающейся по воздуху и спадающею с плеча, ибо конь изображается на всем бегу.
Грудь и ноги всадника в латах. На панцире обыкновенно нет никакого особенного знака, но в печати царя Алексея Михайловича на груди всадника виден белый крест. Впрочем, он встречается редко".
"Сочинение" фон Эндена остается вообще за пределами возможного и приемлемого. Однако понадобилось столетие, чтобы герб Москвы вернул свои исторические черты. К сожалению, еще сто лет спустя, уже в наше время, он вновь утратил их, и место святого Георгия Победоносца в московском гербе занял неизвестный, унылый, "латынский" рейтар. В одном из интервью К.К. Иванов заявил, что при создании первого варианта герба ему "пришлось уйти от религиозного образа Георгия" ("Вечерняя Москва", 31.VIII. 1994 г.), во втором варианте он ушел не только от религиозного образа, но и вообще от русского национального представления о нем, лишил его глубины и символичности. Его герб плоский и пустой, как пивная этикетка. У этого "Георгия" нет "чюдных историй" - и не может быть...
Однако сейчас, так же, как и двести прошедших лет, народное сознание и народный художественный вкус принимают и хранят в памяти древний, истинный облик московской эмблемы - святого Георгия Победоносца, и художники, вопреки утвержденному эталону, изображают именно его, а не глухую консервную банку.
В начале 1997 года к предстоящему юбилею Москвы вышло праздничное издание Московского Правительства "Москва. 850 лет", посвященное градостроительной истории столицы. На суперобложке и титульном листе этой великолепно и богато иллюстрированной книги по замыслу художника следовало дать герб Москвы, и художник поместил на них герб исторический, традиционный. Однако курирующие издание руководители Департамента печати мэрии - заказчики книги - настоятельно посоветовали заменить этот герб на утвержденное мэрией "сочинение" фон Эндена.
Художник выполнил требование. Но ни у него, ни у составителя и редактора издания - известного архитектора-реставратора В.А. Виноградова - ну никак не принимала душа этот вариант: черный рейтар противоречил и концепции, и содержанию книги.
Тогда редактор с художником пошли к Иверской, поставили свечку и понесли на новое утверждение в мэрию прежний рисунок. И тут случилось чудо: рисунок утвердили. Книга вышла с настоящим гербом Москвы - с изображением святого покровителя столицы Георгия Победоносца - Светлого всадника... Так что и думай, что хочешь...
Главная