Первые дома нечетной стороны улицы Арбат не дожили до наших дней. Один из них (номер 7) многим интересен. В годы реформ Александра II там была открыта частная библиотека, где допускали к чтению даже запрещенной тогда литературы - эмигрантских изданий Герцена, книг, не дозволенных цензурой. В революционные 1905 - 1906 гг. там размещался профсоюз текстильщиков, затем один из первых московских кинематографов "Гранд Паризьен", где 18 сентября 1909 года с новинкой техники и искусства знакомится Л. Н. Толстой, утром того дня возвратившийся из Крекшина и вечером оказавшийся у Арбатской площади. Появление его, по словам Гольденвейзера, сопровождавшего писателя, произвело сенсацию. Но по окончании первого отделения он ушел. Гольденвейзер отобразил* реакцию Толстого: "Он был поражен нелепостью представления и недоумевал, как это публика наполняет множество кинематографов и находит в этом удовольствие". По напечатанным в 1912 году воспоминаниям другого современника писателя: "Москва, чувствуя внутри себя Толстого, всколыхнулась... На другой день утром газеты описали каждую подробность его пребывания в Москве"55.
Еще до революции здесь была кондитерская, а в первые послереволюционные годы кафе с характерным названием "Литературный особняк". Можно было видеть литераторов круга и Маяковского, и Пастернака, и Есенина. Видимо, тут имели место знакомство Пастернака с Маяковским и переговоры в мае 1914 г. от имени редакции "Центрифуги" (альманаха, в котором участвовал Пастернак) и "Первого журнала русских футуристов" (в редакции которого был Маяковский) - это описано Пастернаком ("Охранная грамота" и "Люди и положения"). Есенин там впервые читал драматическую поэму "Пугачев". Затем в доме обосновались молодежные театральные коллективы, среди которых выделялась любительская студия, называвшаяся грибоедовской, во главе с занимавшимся в школе третьей студии МХТ Иваном Михайловичем Кудрявцевым. С 1924 года он - артист МХТ, исполнитель роли Николки в первой постановке "Дней Турбиных" М. Булгакова; в "Талантах и поклонниках" Островского в роли Мелузова в сцене с Негиной (а это едва ли не вершинная, сильно эмоционально воздействующая роль Аллы Тарасовой) трогательно запоминался привлекательной чистотой своей беспомощной порядочности. В послевоенное время актер увлеченно занимался "Словом о полку Игореве", полагая автором его видного архитектора-строителя и государственного деятеля древнего Новгорода Милонега, публиковал статьи со своими соображениями и в академических изданиях**.
Художественным руководителем студии стал актер первого поколения Художественного театра В. В. Лужский, проживавший неподалеку, в Малом Власьевском переулке (принадлежавший семье Калужских - настоящая фамилия актера - домик был одним из мест притяжения людей театрального мира в первые десятилетия XX века). В студии читал лекции и проверял практикой разрабатываемую им систему К. Станиславский и началась артистическая деятельность первоначально писавшего там декорации М. Н. Кедрова - в 1946 - 1953 гг. главного режиссера МХАТ. А в образовавшейся при ней "малой студии", находившейся в дворовом строении того же дома и руководимой тогда А. М. Лобановым (впоследствии главным режиссером театра имени Ермоловой), начал театральную учебу и другой знаменитый мхатовец - П. В. Массальский. "Грибоедовцем" был в ту пору и М. М. Илловайский. "Навсегда отравленный чудом театра". Он тревожил своими рассказами и сказками об актерской юности и студийцев Омска, среди которых был в середине 1940-х годов наш прославленный современник, нынешний художественный руководитель Театра им. Вахтангова М. А. Ульянов (называющий его учителем в своих "Воспоминаниях")56.
Еще в большей мере первые известные страницы творческих биографий видных деятелей советской культуры, причем разных ее сфер, связаны с находившейся в 1922 - 1924 гг. в этом здании экспериментальной театральной студией МАСТФОР, мастерской Н. М. Фореггера - в предвоенное десятилетие видного балетмейстера и оперного режиссера (на Украине, откуда он и родом), а тогда культивировавшего жанр своеобразного синтетического театра - драматического представления с музыкой, танцами, акробатикой - и с пародийно-сатирической направленностью. В какой-то мере это предваряло и театры эстрады и сатиры, и будущие сценарии парадов физкультурников. В 1924 году в пьесе Вл. Масса "Хорошее отношение к лошадям" (уже названием своим обращающейся к стихотворению Маяковского) актрисы вместо юбок имели проволочные каркасы, висящие на разноцветных лентах, расположенных с интервалами, допускающими лицезрение ног исполнительниц, а костюм поэта-имажиниста был разделен на две половины: на левой - крестьянская рубаха в горошек, шаровары и сапоги, на правой - стилизованный фрак и лаковый ботинок. "Народный" конферансье спектакля - прямой предок конферансье из "Обыкновенного концерта" в театре С. В. Образцова. Премьера этой постановки состоялась в Доме печати на Никитском бульваре57. На сцене МАСТФОРа в 1924 году выступали Игорь Ильинский и Анатолий Кторов (вскоре на экраны выйдут с их участием и поныне популярные фильмы Я. А. Протазанова, а сами они станут ведущими актерами виднейших московских театров). Оформляли постановки будущие знаменитости мира киноискусства Сергей Эйзенштейн и Сергей Юткевич (он живо описывает студийное бытие в своих воспоминаниях). Музыку писал известный впоследствии композитор-песенник Марк Блантер - автор "Катюши" и вальса "В лесу прифронтовом", боксировать обучал будущий кинорежиссер Борис Барнет, искусству чечетки - живописец Федор Богородский.
В доме 9, где в 1879 году в дворовом строении останавливался у племянницы Л. Н. Толстой, в 1920-х годах было популярное кафе "Арбатский подвальчик". Читали стихи С. Есенин, В. Маяковский, В. Каменский. Как узнали из недавней телепередачи о проживающем в США диссиденте - профессоре математики А. Есенине-Вольпине, мать его - переводчица Надежда Вольпин - познакомилась с Есениным в том самом кафе. Поэт писал: "Когда мне бывает тошно, я направляюсь на Арбат и бреду мимо его домов". Описывая события 1930-х годов, А. Рыбаков привел сюда героев своего романа "Дети Арбата".
На стороне четной нумерации домов улица Арбат начинается закруглением углового дома ресторана "Прага". Здание, в котором еще в прошлом веке находился одноименный трактир, прозываемый извозчиками "Брага", было перестроено в начале нашего столетия архитектором Л. Н. Кекушевым, по проектам которого возведены многие дома Приарбатья - и особняки, и многоквартирные. (Следовательно, на Арбатской площади находятся здания, напоминающие о творчестве самых видных мастеров архитектуры русского модерна - и Шехтеля, и Кекушева.)
*В книге И. Левина (с. 55) неточно указана дата: надо 1909 год, а не 1908-й и дневниковая запись не самого Л. Н. Толстого.
** Артист увлеченно рассказывал и мне об этом, когда мы вместе оказались в Щелыково (имении А. Н. Островского, ставшем домом отдыха). Интерес постоянно занятого в основном репертуаре театра актера к изучению истории и культуры Древней Руси, вероятно, подогревался и братом его, археографом Ильей Михайловичем Кудрявцевым, выдающимся знатоком древнерусских рукописей, публикатором памятников письменности и составителем их мастерских описаний, несколько десятилетий работавшим в отделе рукописей Российской государственной библиотеки. Тогда он помещался в крыле Пашкова дома, которое просматривалось с Арбатской площади, если стоять перед памятником Гоголю.