Вот на Ивановской горе старинный,
И стариной своей красив,
Образчик теремов, весь в окнах узких, длинный
Дипломатический Архив.
Для нашей юности дворянской
В нем основался быт гражданской -
Рассадник на Руси до нынешних годов
Вождей, сановников, певцов.
Филимонов пишет о московском театре, который "был с обществом, а не с толпою равен", перечисляет имена московских литераторов - славу русской литературы: Жуковского, Батюшкова, Вяземского, "лихого Буянова творца" - В.Л. Пушкина, Карамзина, Дениса Давыдова и других. Он рассказывает о народном гулянье в Сокольниках на первое мая, где собираются москвичи разных сословий.
Свои наблюдения поэт заключает общей характеристикой Москвы, в которой он говорит о Москве как городе мировом и своеобразном, неповторимом:
В битве Руси - город славный,
Жертвой миру - мировой,
По обычью - своенравный,
Самобытный - стариной!
...От Рогожской до Миусской,
От Крестовской до Калужской -
Сила, торг, забава, пир,
Город - царство, город - мир!..
В свете равного нет края
С нашей матушкой-Москвой,
Как другого нет Китая,
Нет Венеции другой!
Стихотворные строки А.С. Пушкина о Москве популярны и общеизвестны, как только прозвучит само слово "Москва", они тотчас вспоминаются, и невольно хочется продолжить:
...как много в этом звуке
Для сердца русского слилось,
Как много в нем отозвалось.
Строфы "Евгения Онегина", посвященные Москве, необычайно емки по содержанию. В них поэт высказал свое отношение к Москве, упомянул о наиболее дорогих ему страницах ее истории, нарисовал ее пейзажи, представил целую вереницу московских типов, изобразил некоторые характерные и примечательные обычаи и нравы современной Москвы. Для того чтобы раскрыть тему "Пушкин и Москва", причем раскрыть ее полно и глубоко, эти строфы представляют достаточно материала.
Пушкин писал о Москве не только в "Евгении Онегине", но и в других стихотворных произведениях. Однако все остальное развивает, дополняет, уточняет, освещает с иной стороны те же образы, мысли и чувства, которые содержатся в "Евгении Онегине".
Впервые тема Москвы прозвучала в поэзии Пушкина в 1814 году в лицейском стихотворении "Воспоминания в Царском Селе":
Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед,
И вы их видели, врагов моей отчизны!
И вас багрила кровь и пламень пожирал!
И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;
Вотще лишь гневом дух пылал!..
Где ты, краса Москвы стоглавой,
Родимой прелесть стороны?
Где прежде взору град являлся величавый,
Развалины теперь одни;
Москва, сколь русскому твой зрак унылый страшен!
Исчезли здания вельможей и царей,
Все пламень истребил. Венцы затмились башен,
Чертоги пали богачей...
Пушкин уехал из Москвы в Лицей двенадцатилетним мальчиком, в воспоминаниях он постоянно возвращался к городу своего рождения и детства. В послании "Н.В. Всеволожскому", написанном в 1819 году, Пушкин дает развернутую характеристику Москвы:
Итак, от наших берегов,
От мертвой области рабов,
Капральства, прихотей и моды
Ты скачешь в мирную Москву,
Где наслажденьям знают цену,
Беспечно дремлют наяву
И в жизни любят перемену.
В сей азиатской стороне,
Нас уверяют, жизнь - игрушка!
В почтенной кичке, в шушуне,
Москва премилая старушка,
Разнообразной и живой
Она пленяет пестротой,
Старинной роскошью, пирами,
Невестами, колоколами,
Забавной, легкой суетой,
Невинной прозой и стихами.
Ты там на шумных вечерах
Увидишь важное безделье,
Жеманство в тонких кружевах
И глупость в золотых очках,
И тучной знатности похмелье,
И скуку с картами в руках...
В драме "Борис Годунов" многие сцены происходят в Москве. Пушкин ведет читателя и зрителя в гущу народной жизни, в царский дворец, на улицы и площади города. Москва начала XVII века, воссозданная Пушкиным, известна не только по драме поэта, но и по опере М.П. Мусоргского.
Но не только эпоха Смуты привлекала Пушкина, среди его незавершенных замыслов имеется поэма о царствовании Ивана Грозного, начинающаяся картиной ночной Москвы того времени:
Какая ночь! Мороз трескучий,
На небе ни единой тучи;
Как шитый полог, синий свод
Пестреет частыми звездами.
В домах все темно. У ворот
Затворы с тяжкими замками.
Везде покоится народ;
Утих и шум, и крик торговый;
Лишь только лает страж дворовый
Да цепью звонкою гремит.
И вся Москва спокойно спит,
Забыв волнения боязни.
А площадь в сумраке ночном
Стоит, полна вчерашней казни.
Мучений свежий след кругом;
Где труп, разрубленный с размаха,
Где столп, где вилы; там котлы,
Остывшей полные смолы;
Здесь опрокинутая плаха;
Торчат железные зубцы,
С костями груды пепла тлеют,
На кольях, скорчась, мертвецы
Оцепенелые чернеют...
Недавно кровь со всех сторон
Струею тощей снег багрила,
И подымался томный стон,
Но смерть коснулась к ним, как сон,
Свою добычу захватила.
Кто там? Чей конь во весь опор
По грозной площади несется?
Чей свист, чей громкий разговор
Во мраке ночи раздается?
Кто сей? - Кромешник удалой.
Спешит, летит он на свиданье,
В его груди кипит желанье.
Он говорит: "Мой конь лихой,
Мой верный конь! лети стрелой!
Скорей, скорей!.." Но конь ретивый
Вдруг размахнул плетеной гривой
И стал. Во мгле между столпов
На перекладине дубовой
Качался труп. Ездок суровый
Под ним промчаться был готов,
Но борзый конь под плетью бьется,
Храпит, и фыркает, и рвется
Назад. "Куда? мой конь лихой!
Чего боишься? Что с тобой?
Не мы ли здесь вчера скакали,
Не мы ли яростно топтали,
Усердной местию горя,
Лихих изменников царя?
Не их ли кровию омыты Т
вои булатные копыты!
Теперь ужель их не узнал?
Мой борзый конь, мой конь удалый,
Несись, лети..." И конь усталый
В столбы (под трупом) проскакал.
Главная