С Москвой связан наиболее важный период жизни и деятельности Симеона Полоцкого. Родился он в Полоцке, учился в Киево-Могилянской академии, затем преподавал в школе при монастыре в Полоцке, в 1664 году переселился в Москву. В Москве его глубокие и разнообразные познания, ораторский и литературный талант получили признание и нашли себе применение. По царскому приказу он организует школу, в которой преподает латинский язык подьячим Приказа тайных дел, создает проект преобразования этой школы в университет, и впоследствии на ее основе было открыто первое высшее учебное заведение в Москве - Славяно-греко-латинская академия. Царь Алексей Михайлович приближает его ко двору, и он становится учителем царских детей - ему обязаны своим первоначальным образованием царевна Софья и Петр. Но главным делом Симеона Полоцкого, делом всей его жизни, становится литература. Он не домогается ни богатства, ни власти, предпочитая всему литературные занятия, которые ставит очень высоко и считает книжное просвещение, знание по своей пользе и значимости для страны ничуть не меньшим, чем военная мощь. "Россия славу расширяет не мечом токмо; но и... через книги", - утверждает он. Россия того времени еще не знала такой профессии - поэт. Но Симеон Полоцкий был поэтом, он был поэтом по призванию и просто не мог не писать стихов, и он писал, много, увлеченно. Его ученик и друг Сильвестр Медведев сообщает, что он "на всякий же день име залог писати в полдесть по полутетради, а писание его зело мелко и уписисто". В то же время Симеон Полоцкий вынужден постоянно доказывать общественную значимость своей работы: в одном из стихотворений "Рифмологиона" он специально обращает внимание русских читателей на значение стихотворцев:
И род российский да ся прославляет,
что стихотворцы свойственны питает.
(т.е. "русский народ прославит себя тем, что воспитает собственных поэтов"); так же часто он разъясняет свою собственную роль в литературе, как создателя профессиональной книжной поэзии:
Мало словенских стих доселе бяше,
поне да явит тыя време ваше...
Ревнуя убо, тщахся написати
нашим славенским, в рифмех меру дати.
Тем благодарно прими труды сия,
иным обычны, в России новыя.
В сочинениях Симеона Полоцкого не раз упоминается Москва. Он пишет о ней как о столице и символе обширного и сильного русского государства. Москва у него "царствующий и богоспасаемый град", он пишет:
Удобней да есть солнце состреляти,
нежели град сей Богом храним взята
Богопротивным...
Но кроме подобных общих оценочных характеристик у Симеона Полоцкого имеется стихотворение, целиком посвященное замечательному архитектурному сооружению тогдашней Москвы - царскому дворцу в Коломенском. Построенный в 1667-1671 годах, деревянный дворец представлял собою сложный ансамбль многочисленных разномерных построек, богато украшенных резьбой, соединенных между собой переходами, крытых крышами различных форм - скатами, пирамидами, бочками, куполами. Так же богато и затейливо дворец был отделан внутри. Этот дворец возводили, не столько имея в виду удобство царского семейства, сколько для того, чтобы его пышностью произвести впечатление на подданных и иностранных гостей, и замысел этот удался: история сохранила несколько восторженных отзывов о нем иноземных послов. Симеон Полоцкий по поводу "благополучного" вселения царя в новый дворец, "предивною хитростию, пречудною красотою в селе Коломенском новосозданный", написал стихотворное "Приветство". Он ставил перед собой ту же задачу прославления и возвеличивания русского государства и его царя; он называет дворец восьмым "дивом", т.е. чудом, света, сравнивает его с самыми замечательными постройками, известными истории, но - что самое ценное и интересное - дает подробное описание дворца, его внутреннего убранства.
"Приветством… о вселении" - стихотворением из первого русского поэтического сборника - начинается создание поэтического образа Москвы.
Особое внимание Симеон Полоцкий обращает на "написания", то есть на росписи, украшающие комнаты дворца:
Четыре части мира написаны,
аки на меди хитро изваяны;
Зодий небесный чюдно написася,
образы свойств си лепо знаменася;
И части лета суть изображены,
яко достоит, чинно положены.
И ина многа дом сей украшают,
Разумы зрящих зело удивляют.
Множество цветов живонаписанных
и острым хитро длатом изваянных,
Удивлятися всяк ум понуждает
правый бо цветник быта ся являет.
Но надо отметить, что Симеон Полоцкий обращается здесь не к чувству, а к разуму ("разумы зрящих зело удивляют... удивлятися... ум понуждает"), отмечая тем самым познавательную сторону росписей. И это не случайно: Симеон соединял в себе поэта и ученого, и, более того, свои научные труды он часто облекал в стихотворную форму. Так, например, будучи выдающимся ученым-астрологом, он составил гороскоп Петра 1 (кстати, оправдавшийся), изложил его в стихах и преподнес царю Алексею Михайловичу:
И ты, плането Аррис и Зевес, веселися,
в наше бо сияние царевич родися,
Четвероугольный аспекут произыде,
царевич царствовати во вся прииде.
Учащиеся Славяно-греко-латинской академии хорошо знали творчество Симеона Полоцкого. В программу обучения входило уменье писать вирши, поэтому вполне закономерно, что преемники Симеона Полоцкого в создании русского стихосложения - В.К. Тредиаковский, А.Д. Кантемир и М.В. Ломоносов, выработавшие силлабо-тоническую систему, которой пользуются и нынешние поэты, все прошли поэтическую школу в Славяно-греко-латинской академии.
Самое заметное явление литературы начала XVIII века - творчество Антиоха Дмитриевича Кантемира (1708-1744). Сын молдавского господаря Дмитрия Кантемира, вынужденного после неудачной Русско-турецкой войны, в которой он выступал на стороне России, бежать с семьей в Россию, Антиох Дмитриевич детство и отрочество жил в Москве, учился в Славяно-греко-латинской академии. Его домашним учителем и воспитателем был выпускник той же академии Иван Ильинский, о котором Н.И. Новиков в "Опыте словаря о российских писателях" сообщает, что он "писал много разного содержания стихов". Затем Кантемир, по желанию отца, был зачислен на военную службу в гвардейский Преображенский полк, стоявший в Петербурге. С воцарением Петра II двор переехал в Москву, туда же была переведена гвардия. Кантемир со своим полком вернулся в Москву и находился там до назначения послом в Лондон и отъезда за границу.
Главная