Отсутствие стилистического единства чувствовалось и в интерьере, росписи которого первоначально предполагалось исполнить в византийском стиле.
Как и всякий памятник, храм Христа Спасителя нес определенную идеологическую нагрузку: официальная программа его была ориентирована на воплощение идеи великодержавного патриотизма - "православие, самодержавие, народность", сформулированной министром просвещения А. С. Уваровым. В отличие от А. Л. Витберга К. А. Тон не оставил подробного письменного изложения своей религиозно-философской программы45. Не исключено, что ее как таковой могло и не быть вовсе. Традиция возведения храма как исторического памятника характерна для России. Именно на этой мемориальной функции делал акцент автор. "Стены притвора храма должны служить для народа памятными скрижалями, - писал К. А. Тон. - Коридоры или притворы имели значение быть для народа открытой историек) в письменах и лицах"46. В сущности, витберговская идея соответствия храма "колоссальностью" величию России была довольно успешно воплощена Тоном.
Если подвергнуть композицию храма умозрительно-ассоциативному толкованию, то в ней легко прочитывается свойственная древнерусской архитектуре космогоническая идея храма-человека; в его четко выраженной объемно-пространственной структуре форма креста символизирует тело с распростертыми руками, форма круга (купола) - спокойный дух и так далее47.
Трагическая судьба, постигшая памятник, в народном сознании мыслилась как бы предопределенной: в дни разрушения Алексеевского монастыря родилась молва о проклятии, нависшем над его местом. Как это ни странно кажется теперь, произошло все то же забвение и поругание старой святыни во имя новой. История постройки и гибели храма Христа Спасителя до настоящего времени продолжает вызывать живой интерес и волновать воображение определенным оттенком мистицизма, которым она овеяна. В наши дни активно ведется восстановление храма (торжественная закладка произведена 7 января 1995 года).
1812 год - одна из самых священных дат в истории России. Память о нем и бережное отношение к его реликвиям изначально укоренились в народе.
В 1868 году во время пожара сгорела изба крестьянина Фролова в Филях, где происходил исторический военный совет. Городская дума отказалась выделить деньги на восстановление - их традиционно собрали по подписке, и в 1887 году изба была заново отстроена по проекту художника-архитектора Н. Р. Струкова. Еще до окончания восстановительных работ, 8 ноября 1883 года, перед домом был установлен каменный обелиск с надписью на мраморной доске: "На этом месте находилась изба, принадлежавшая крестьянину деревни Фили Фролову, где 1 сентября 1812 года был созван военный совет под председательством фельдмаршала князя Кутузова, решивший участь Москвы и спасение России". Здесь же - знаменитые слова великого полководца, произнесенные им на совете: "...с потерею Москвы еще не потеряна Россия... для блага Отечества приказываю отступить".
Обелиск сооружен по инициативе офицеров гренадерского корпуса, о чем, "проникнуты чувством благоговения к историческому месту", они оставили на нем соответствующую надпись.
С "Кутузовской избы" можно начать отсчет развития в Москве традиции мемориального комплекса. Здесь на историческом месте сохранен и восстановлен исторический памятник и вновь сооружен символический памятный знак, несущий в то же время конкретно-историческую текстовую информацию48.
Таким образом, на протяжении XIX столетия были в той или иной степени освоены практически все виды мемориальных сооружений, которые нам известны на сегодняшний день. При этом отчетливо определилась общая тенденция: превалировавший в течение нескольких веков тип храма (здания-памятника) постепенно уступает место скульптурному монументу. Одним из признаков угасания традиции храма-памятника стало обращение ее к малым формам.
В 1880-е годы в центре Москвы возникло сразу два памятника в форме часовни - часовня Александра Невского на Моисеевской площади (напротив нынешней гостиницы "Националь"), сооруженная по проекту Д. Н. Чичагова в 1883 году в честь победы в русско-турецкой войне 1877-1878 годов и освобождения Болгарии от турецкого ига, и знаменитый памятник "Гренадерам, павшим под Плевной" В.О. Шервуда, сохранившийся до наших дней49.
Одним из решающих моментов русско-турецкой войны было сражение под Плевной (Плевеном), в котором русская армия, приняв на себя основной удар, одержала блестящую победу, разгромила сорокатысячную турецкую армию и пленила ее главнокомандующего Осман-пашу. В честь беззаветной храбрости русских воинов - гренадеров, героев Плевненского сражения, у Ильинских ворот в 1887 году была воздвигнута часовня. Инициаторами создания памятника были сами гренадеры- солдаты и офицеры расквартированного тогда в Москве гренадерского корпуса и Русское археологическое общество.
История создания памятника печально напоминает все предыдущие - благородные порывы общественности, равнодушие властей, безденежье, трудности, творческий подвиг художника...
В феврале 1878 года с разрешения
командира гренадерского корпуса была открыта добровольная подписка среди служащих,
в газетах была опубликована программа конкурса на лучший проект памятника: "1)
Памятник должен выражать цель, за которую пали в бою русские воины, и служить
для потомков гренадер заветом высоких чувств, доблести, отваги и мужества. 2)
Памятник может быть в форме часовни..."50.
К назначенному сроку - 15 июня 1880 года - было подано 10 проектов, ни один
из которых не удовлетворил комиссию. Разработку проекта предложили В. О. Шервуду
- скульптору и архитектору, получившему известность благодаря воплощенному проекту
постройки Исторического музея. Закладка памятника состоялась 27 мая, а торжественное
открытие 28 ноября 1887 года - в день 10-летия
освобождения Плевны.
Главная