С 1930-х годов началась практика повсеместной установки памятников вождям, совершенно неинтересных в художественном отношении, канонизированных, выполнявших скорее знаково-агитационную, чем историческую и тем более эстетическую функцию. Таков, например, памятник С. М. Кирову, установленный в 1935 году во дворе электромашиностроительного завода "Динамо", носящего его имя98. Выдающийся оратор, "любимец партии", Киров изображен на трибуне с призывно поднятой рукой.
Нельзя, однако, не отметить, что при всей банальности композиции "официального памятника" здесь мы находим и значительное портретное сходство, и то особое настроение образа, которое присуще только работам, выполнявшимся художником с искренней верой и симпатией к портретируемому (скульптор 3. М. Виленский).
Во второй половине 1930-х годов, когда тоталитарный характер советского политического строя уже не оставлял иллюзий и начало быстро формироваться то общественно-историческое явление, которое впоследствии назовут "культом личности", появилось обыкновение устанавливать прижизненные памятники. Речь идет не только о памятниках вождю; достаточно вспомнить многочисленные бюсты на родине дважды Героев Советского Союза.
В 1936-1939 годах в Москве было воздвигнуто несколько памятников Сталину: на заводе ЗИС, на ВСХВ, в Измайловском парке и в Лаврушинском переулке перед Третьяковской галереей. Все они были выполнены С. Д. Меркуровым и являли собой характерные образцы официального портрета в духе "социалистического реализма", при несомненных достоинствах профессионализма скульптора99.
Н. А. Андреев и С. Д. Меркуров создали иконографические и типологические основы для тиражирования образов В. И. Ленина и И. В. Сталина; в этом специфическом жанре "тоталитарного" искусства их работы надо признать наиболее интересными с точки зрения художественной интерпретации100.
В 1937 году было создано программное произведение советского изобразительного искусства, по всеобщему признанию, выразившее социальный идеал эпохи.
Когда в 1936 году СССР получил приглашение принять участие в международной выставке "Искусство, техника и современная жизнь", которая должна была открыться спустя год в Париже, проектирование павильона нашей страны было поручено архитектору Б. М. Иофану, одержавшему победу в конкурсе на проект Дворца Советов.
Использовав уже найденный ранее композиционный прием увенчания здания скульптурой101, Иофан сумел создать не только грандиозное произведение монументального искусства, но и великолепный образец нового принципа синтеза искусств, 33-метровое ступенчатое здание венчала колоссальная скульптурная группа (высотой 24,5 метра, весом 75 тонн), представлявшая мужчину и женщину в рабочих одеждах, шагающих, высоко подняв над головой орудия своего труда и символы Советской страны - серп и молот. Гигантские фигуры из нержавеющей хромоникелевой стали, сверкающие на солнце, концентрировали на себе внимание не только своими размерами, могучим порывом движения, но и глубоким символизмом в сочетании с ясностью идейных посылок. В итоге- функционально второстепенный декоративный элемент архитектурного сооружения стал идейно, художественно и пространственно главенствующим.
Автором скульптурной композиции была В. И. Мухина, победившая в специальном закрытом конкурсе102. Работа эта была, безусловно, новаторской и с конструктивной, и с художественно-пластической, и с идейной точки зрения.
Впервые в мире монумент был выполнен из листов нержавеющей стали, толщина которых составляла всего 0,5 миллиметра. Уникально конструктивное решение каркаса скульптуры, состоящего из мощных железных ферм. Огромные размеры и динамичность композиции группы, установленной на крыше здания, потребовали высокоточных расчетов опор, в особенности - консоли, несущей 5-тонную стальную "деталь" - развевающийся по ветру шарф.
Мухина отказалась от характерных для монументальной пластики композиционных принципов статуарности: "Торжественную поступь я превратила во всесокрушающий порыв"103. Композиция стремительного шага создала массу сложностей, связанных прежде всего с ее смещением от центра здания. Для того чтобы сгармонизировать архитектурно - пространственное решение, были задуманы такие пластические детали, как отведенные назад руки, летящий шарф женщины, строгий вертикализм фасадной части (сзади диагональ, образованная руками и ногами проходит через вершины трех последних уступов здания; вертикаль продолжает линию фасадного пилона; горизонталь шарфа слегка приземляет композицию, органично связывая ее со зданием и подчеркивая художественную метафору преодоления, заложенную в идее).
С первого взгляда кажется, что группа создана ради плакатно - агитационного образа: рабочий и колхозница, олицетворяющие социальную основу советского строя, мощной поступью шагают в светлое завтра, преодолевая преграды, символизированные порывом ветра, что развевает их одежды. Безусловно, в концепции монумента агитационный момент присутствует, и в принципе она может быть прочтена и столь примитивно. Однако на самом деле в ней просматривается чрезвычайно глубокое содержание. Насытив монументальные образы деталями и показав фигуры в движении, Мухина как бы оживила "плакатную" композицию, придала обобщенным образам обаяние конкретности. Передавая динамику эпохи как стремление вперед, к лучшему будущему, она представила это стремление не как прокламацию для всех, а как задачу и возможность для каждого. Искренность веры, если она имеет место в произведениях "тоталитарного" искусства, всегда подкупает, и, как правило, именно она делает их художественно значимыми.
На примере мухинской группы "Рабочий и колхозница" мы
наглядно убеждаемся в том, что монументальность достигается не только и не столько
физическими параметрами произведения, сколько, и, прежде всего, идейным содержанием.
Идеал Мухиной - это не "коммунизм" в его социально - экономическом понимании,
и тем более не коммунистическая идея. Это - счастье для всего человечества и
для каждого человека, который честно живет и трудится; он, этот идеал, всем
понятен и всеми, без исключения, приемлем. Этот идеал вечен и велик, и нет ничего
удивительного в том, что столь удачно он оказался символически воплощен именно
в монументальном образе.